— А как вообще происходит охота?
— Сначала жертву выслеживают, вычисляют пути передвижения. Выбирают тихое место, темное время суток. В общем, отгоняют подальше от остальных людей. Чтобы никто ничего не увидел и не услышал. Незаметно окружают. И вот, когда все готово, жертва слышит Зов.
— Как это? Что значит Зов?
— Ну, ты же слышала. Когда я с тобой разговариваю телепатически. Ты просто слышишь в своей голове слова.
И он продемонстрировал. «ИДИ СЮДА», прозвучало в моей голове. По моей коже прошла волна мурашек, и волоски приподнялись.
— Ну, вот примерно так и происходит. Причем неважно, на каком языке ты говоришь, и знает ли его жертва. Это не имеет значения. Человек сам идет навстречу смерти. И последнее, что он видит — глаза с вертикальным зрачком...
— Жутко!
— Еще как.
— А как вы нас убиваете?
— Набрасываемся и прокусываем артерию на шее. Но человек умирает гораздо раньше, чем умер бы от потери крови. Как правило, сердце останавливается от страха. Хотя иной раз попадаются очень крепкие, приходится добивать, чтобы не выжил и не проболтался.
— А тело потом куда?!
— А вот этого тебе знать не нужно.
— Ну, скажи!
— Нет.
— Андре!
По-видимому, ему надоели мои расспросы, и он без лишних слов схватил меня за шею и притянул к себе. Я аж услышала хруст собственных позвонков. Его сильный гибкий язык вторгся в мою ротовую полость, облизывая десны. Андре всасывал поочередно мои губы, так интенсивно, что я почувствовала вкус крови. Он зарычал и отбросил меня назад, навалился сверху своим мощным телом, я ощутила бедром его каменный стояк. Я уже давно текла водопадом, но остатки здравого смысла говорили, что мы в машине, водитель все видит и слышит. Андре было плевать. Он сдвинул в сторону мои кружевные красные трусики, нашел пальцем клитор, набухший в ожидании соития. Мой стон был задавлен поцелуем. Толстый член вонзился в мою плоть, стал двигаться во мне быстрыми толчками. Мы были оба так возбуждены, что Андре кончил почти сразу, обжигающая жидкость выплеснулась в меня, но я его всегда опережала — такая у меня способность, испытывать оргазм за долю секунды до мужчины. Моя узкая щелочка как будто предчувствовала его взрыв, и эти микросокращения пениса приводили в действие спусковой крючок оргазма. Наши синхронные спазмы наслаждения не могли остаться не замеченными водителем, он ведь тоже Высший. Я понимала, что и у него сейчас эрекция, знал это и Андре, и водитель знал, что мы знаем. Мощная энергия секса переполняла пространство автомобиля так, что это ощутил бы и обычный человек. Запах семени, который невозможно спутать ни с чем другим, наполнял ноздри и туманил разум. Машина остановилась. Мы с Андре лежали, обнявшись, на заднем сиденье, тяжело дыша и улыбаясь.
— Люблю тебя, девочка.
— Вся в сперме твоя девочка!
— Не страшно. Переоденешься. Там есть еще платьице.
— Предусмотрительно!
— Я знал, что ты меня захочешь.
— Я? По-моему, это ты меня трахнул прямо при свидетелях.
— Это тебе тренировка перед свадьбой. Там свидетелей будет в триста раз больше.
— Боюсь представить мощь той энергии!
— Да, накроет всех. Это будет зрелище, которого не видели давно.
Мы приехали в город с еще одним непроизносимым названием и заказали платье у самой лучшей портнихи. Андре заплатил сверху за срочность изготовления заказа.
Торжество назначили через неделю. Собственно, готовиться было особо не к чему. Все, что необходимо для свадьбы — присутствие жениха и невесты и наряды для нас. Традиционного для людей застолья с тамадой и музыкантами не предусмотрено. Каждая семья вольна устроить домашний праздник, приуроченный к событию, если считает нужным. Дома у нас тоже будет торжественный ужин, разумеется. Хотя официально мы давно муж и жена. Я — Сайре графа. Так что эта церемония скорее для того, чтобы потешить наше самолюбие и пощекотать психику всем. Традиции надо возрождать. Обряд плодородия, который пару веков не проводился, был уже на устах у всех жителей деревни. К некоторым даже съезжались родственники из других мест, чтобы стать свидетелями редкого в наше время зрелища. Да что там редкого — уникального.
Накануне свадьбы Андре, как обещал, наконец-то отвез меня на развалины замка. Он находился на холме в пятнадцати минутах ходьбы от деревни. От замка мало что осталось, время и природа поработали над каменным строением основательно. Но даже в таком, сильно разрушенном состоянии, останки замка выглядели внушительно. Три основные круглые башни по углам четырехугольника стояли потемневшие от дождей, стены были местами проломлены и осыпались, внутри виднелись винтовые лестницы, тоже сильно развалившиеся, а от восточной башни почти совсем ничего не осталось. Их соединяли когда-то длинные коридоры, которые теперь можно было лишь вообразить. У меня перед глазами встала картина — бесконечные темные проходы, на стенах факелы, в мерцающем свете которых мечутся тени изредка проходящих слуг и хозяев мрачного жилища. Стены украшают фамильные гербы, старинные щиты и холодное оружие, а также портреты. Как жили они, эти древние Высшие? Какие кровавые нравы царили в те древние века?