Я ожидала, что сейчас кто-то произнесет подобающие случаю слова, нечто вроде «…и в горе и в радости, и пока смерть не разлучит вас, можете поцеловать невесту». Но ничего подобного не произошло. Андре просто отступил назад и снял с моих плеч бретели платья. Под собственным весом тяжелая ткань рухнула вниз, и я осталась стоять перед толпой абсолютно голая, если не считать прозрачных красных чулок и туфель. Даже на лобке не было ни волоска, что было бы сейчас весьма кстати, но мы с Андре давно решили, что от них следует избавиться раз и навсегда. По толпе прокатился стон. Инстинктивно мои руки дернулись, чтобы прикрыть грудь, но я пересилила себя и стояла прямо, ветер дул мне в лицо, охлаждая порозовевшие щеки. Была уже осень, и я покрылась мурашками от прохлады воздуха, а может, скорее от волнения. Моя белая кожа сейчас посинеет, с ужасом думала я, это будет выглядеть ужасно. Андре взял меня за руку и отвел к столу, который должен был исполнять роль ложа любви. Мы зашли с той стороны, где не было ступеней, так, что он оказался лицом к собравшимся, а я — спиной. Он приподнял меня за бедра и положил на меховое покрывало. Толпа замерла. Он расстегнул пиджак, ремень и молнию на брюках. Толпа загудела.
Андре овладел мною на глазах у сотен зрителей, в скромной миссионерской позиции. Собственно, это был ритуальный акт, обряд плодородия, который не предусматривал ни дефлорации невесты, ни ее оргазма. Но мы отключились от реальности. Мы трахались как сумасшедшие, член Андре двигался во мне, и мои половые губы и стенки влагалища плотно обхватывали этот толстый ствол, моя смазка обильно текла на мех, нам обоим было жарко, несмотря на прохладу осеннего дня. На его спине заблестели бусины пота. Я выгибалась навстречу его мощному телу, закрыв глаза, зарываясь пальцами в его седые локоны, обнимая ногами, неистово целуя его.
Мои стоны потонули в реве толпы. Даже привычные ко всему Высшие не ожидали такого откровенно бесстыдного зрелища. Мы с Андре исступленно любили друг друга, казалось, мы вообще забыли, где мы и что происходит. Вдруг я ощутила резкую боль в шее и вскрикнула громче, и тут же горячая волна оргазма захлестнула все мое тело и разум. Я билась и кричала, Андре рычал, толчками извергая в меня горячий источник жизни. Толпа обезумела. Наш оргазм многократно отразился в их сознаниях. Многие пары целовались, кто-то уже занимался любовью прямо на земле или на развалинах, у стен. Те, кто посильнее и постарше, сопротивлялись всеобщему вожделению из приличия, но организм не обманешь — возбуждение испытывали все. Мощнейшая сексуальная энергия царила вокруг.
Я безвольно лежала на спине, Андре поднял голову, опираясь на руки, и оглядел толпу Высших, восстанавливая дыхание после акта. Изо рта его по аккуратно постриженной бороде тянулась дорожка яркой алой крови. На моей белоснежной шее красовался свежий укус и гематома.
— Надо было давно с ним покончить, — прошипел вампир, стоявший поодаль и злобно пытавшийся усмирить так некстати возникшую эрекцию. — Еще до того, как все это зашло слишком далеко. Может, эта тварь уже брюхатая!
— Нет, ты же сам это знаешь. Мы бы почувствовали, — произнесла его жена, стараясь не обращать внимания на свои влажные трусы. Такого возбуждения она не испытывала уже много лет, ведь муж ее давно не хотел и даже не пытался это скрывать.
Это были брат Андре с женой, которых пригласили просто из вежливости, в надежде, что они не приедут. А они приехали. Брат был на четыре года младше, и это автоматически лишало его права на наследование титула и всех родовых владений, недвижимости, капиталов и других ценностей. Ему и младшей сестре причиталось лишь право проживания, в доме и определенные ограниченные денежные суммы. Когда бывшая супруга Андре отказалась становиться Сайре, их сын автоматически был признан родственниками-Высшими незаконнорожденным и не мог претендовать на наследство. У младшего брата в сердце затеплилась надежда. Затем Андре развелся и достаточно долго не высказывал планов связать себя узами брака повторно.