Стернер Сент-Пол МИК
В космос
Стернер Сент-Пол Мик (1894–1972) — американский полковник и писатель. Автор рассказов для детей, научно-фантастических произведений, в том числе сборника рассказов «В Замбоанге у обезьян нет хвостов», романов «Барабаны Тапайоса» и «Трояна». Представленный здесь рассказ напечатан в журнале Astounding Stories of Super-Science за февраль 1930 года.
Наверняка многие помнят загадочные радиосигналы, которые по ночам в сентябре прошлого года, 23-го и 24-го числа, ловили и радиолюбители, и профи. И наверняка еще больше моих читателей вспомнят потрясающее открытие профессора Монтескье из Ликской обсерватории[1] в ночь на 25 сентября того же года. В то время многие люди пытались установить логическую связь между двумя событиями. По их мнению, открытие нового спутника Земли одновременно с приемом загадочных сообщений свидетельствовало о том, что это новое небесное тело населено разумными существами, которые пытаются связаться с нами посредством радиосигналов.
Тот факт, что сигналы на столь коротких волнах ни один тогдашний приемник не мог четко разобрать, и они, казалось, приходили из невероятного далека, придавало некое правдоподобие гипотезам, коими были завалены колонки воскресных газет. Журналисты жадно накинулись на тему. Однако спешное конструирование новых передатчиков, работающих на малой длине волны, не привело ни к каким результатам. А клятвенные заверения астрономов, что у обнаруженного объекта никак не может быть атмосферы в силу его малых размеров, поставили точку в гипотетических рассуждениях. И тему предали забвению.
Вышеупомянутые случаи отложились в памяти многих. Что же касается бесследного исчезновения 23 сентября доктора Ливермора из Калвадского университета, сомневаюсь, что найдется хотя бы несколько сотен человек, которые в курсе случившегося. Доктор пользовался определенной известностью, однако популярность эта была местного значения; мало какие новостные издания за пределами Калифорнии обмолвились хоть словом о случившемся. Не думаю, что кто-то когда-то пытался связать его исчезновение с радиосигналами или открытием нового астрономического объекта. Тем не менее все это теснейшим образом взаимосвязано, и не исчезни доктор, не произошло бы и других событий.
Доктор Ливермор преподавал в Калваде[2] физику. Точнее, преподавал в те дни, когда вспоминал, что у него есть слушатели и когда у него было подходящее настроение. Студенты понятия не имели, придет он на занятие или нет. Однако тем, кто посещал лекции, он неизменно ставил хорошие оценки, так что отбоя от студентов не было. Университетские власти поначалу пытались протестовать, однако его репутация научного сотрудника была столь безукоризненной, что на докторские причуды закрывали глаза. Ливермор жил холостяцкой жизнью и, как все знали, не интересовался ничем, кроме работы.
Первая наша встреча состоялась, когда я был первокурсником, а доктор в силу каких-то неясных причин стал мне симпатизировать.
Отец настаивал, чтобы я пошел по родительским стопам и выучился на электротехника. Поскольку обучение оплачивал он, мне приходилось официально изучать инженерное дело и одновременно втайне заниматься моим главным увлечением — литературой. Во всем университете не было предмета проще, чем лекции доктора Ливермора. К тому же они считались научной дисциплиной, так что я регулярно записывался на них, пропускал и вместо этого шел на занятия по литературе. Мы с доктором нередко сталкивались на территории университетского городка. Тот полушутливым тоном бранил за прогулы, однако в душе сочувствовал и каждый раз ставил зачеты, невзирая на мою посещаемость — точнее, ее отсутствие.
По окончании университета я стал дипломированным электротехником — по крайней мере, в теории. На практике я весьма неплохо разбирался в современной литературе и был почти полным нулем в моей так называемой профессии. Несколько месяцев я пытался работать в отцовской фирме, пока не нашел более подходящее занятие — место обозревателя в газете «Сан-Франциско График». Разразилась небольшая буря. Отец с ропотом, но признал, что из свиного уха шелковый кошелек не сошьешь, и смирился с моей новой работой. Он выразил надежду, что репортер из меня получится лучший, чем инженер, поскольку быть хуже просто невозможно, и закрыл тему. Впрочем, все это не имеет отношения к рассказу, а лишь объясняет, при каких обстоятельствах я познакомился с доктором Ливермором и почему 22 сентября он пригласил меня к себе.