— Они не все такие, — упрямо повторила Сол, глотая рыдания. Почему-то ей казалось очень важным сказать это вслух. Впрочем, что стоят её слова?
— Почти все, — голос спорить не стал. — У меня нет сейчас желания заниматься демагогией и объяснять, почему бессмысленно рыться в навозе в поисках жемчуга. Возможно, правильнее было бы казнить преступников сразу — а не позволять им плодиться и размножаться, но что сделано, то сделано. Сорок тысяч лет твой драгоценный Йорфс жил своей жизнью. Сорок тысяч лет тайна оставалась тайной, и о злосчастной планете никто и слыхом не слыхивал. Так и должно было оставаться — ради нашего всеобщего блага. Так и было — пока пилот по имени Альтаир Фортим всё не испортил.
— Испортил? — воскликнула Сол. — Он хотел спасти Йорфс! А вы… Вы устроили на планете геноцид! Вы хотя бы осознаете масштабы содеянного?
— Геноцид? О чём ты? — голос издевательски расхохотался. — Вирус ведь попал на планету благодаря мафии. Значит, это ваша работа.
Сол почувствовала себя так, будто в её мозгу вспыхнула яркая лампочка. Картина произошедшего обрела резкость.
Инфицировав груз смертоносным вирусом, власти решили, очистить планету от коренного населения — а заодно покончить с мафией, убедив всех, что именно мафия виновна в случившемся. Шах и мат.
— То есть, вы, действуя чужими руками, уничтожили миллиарды, а свалить вину за это хотите на других? — Сол была вне себя от гнева. — Это не просто скотство и свинство — этому нет наименования даже среди нецензурной лексики!
— Убить двух мурров одним ударом — красиво, согласись, — польщённо произнёс голос.
Сол перевела дыхание. Шах и мат.
— Ничего у вас не выйдет, — её трясло от еле сдерживаемой ярости, и лишь всё ещё продолжающееся действие парализатора не позволяло ей вскочить на ноги. — Правда о Йорфсе известна не только мне! Вы не сможете заткнуть рты всем и каждому. Силёнок не хватит.
— Бог с тобой, Сол, какая правда? — притворно изумился голос. — Когда на RX-11 прилетят, то не найдут там ни души. А коли нет свидетелей — о чём разговор? Виновники изобличены и примерно наказаны. А планета без населения быстренько восстановит свою экологию. Эко-активисты будут в восторге.
— Я знаю правду!
— Да кто тебе поверит, после всего, что ты натворила?.. Впрочем, что касается тебя, Сол Кеплер, всё ещё можно переиграть. Ты рано потеряла родителей, сочувствую, — в голосе не было и тени сочувствия. — Из родных остался только младший брат… Ты ведь дорожишь им, не так ли?
— Что-о?! Рудис здесь не при чём! — закричала Сол. — Только троньте его!
Когда появился Рудис, ей было лишь десять. Тогда братец не вызывал ничего кроме раздражения, но сейчас Сол в полной мере осознала: она для Рудиса единственный родной человек. И если с ней что-нибудь случится, брата больше некому будет защитить.
— Вот значит, как? Решили найти козла отпущения, а самим остаться чистенькими? Не получится! Правда всё равно всплывёт наружу, пусть даже пройдёт ещё сорок тысяч лет!
Голос ничего не ответил, — Сол подумала сначала, что он решил проигнорировать её слова, понимая, что это всё равно лишь пустые угрозы, но внезапно послышались щелчки, часть стены отъехала в сторону, и её глазам предстал невысокий человек в строгом деловом костюме.
Это был не Метриус. И всё же его лицо было ей знакомо: именно его она видела однажды в орбитальном лифте по пути на Станцию Феррума. А значок на лацкане пиджака не оставлял сомнений в принадлежности к Гвардии.
Он заговорил — и голос его оказался совершенно иным. Пропущенный через фильтры звуковых программ, он звучал пафосно и грозно, сейчас же, начисто лишённый всей пафосной шелухи, выглядел именно таким, каким был: невыразительным, блёклым и, пожалуй, слишком высоким для мужчины его лет. Заурядный голос заурядного человека, иронией судьбы получившего чересчур высокий пост, силу и власть.
— И ты не жалеешь, что связалась с мафией?
Сол не пришлось размышлять над ответом.
— Ничуть. Их цель была достойна, а действия оправданы. Настоящее же зло — Гвардия и власти Единства со своей бюрократической волокитой, ханжеством, лицемерием, коррумпированными чинушами и скользкими политиками, привыкшими вести двойную игру.
Альтаир со стоном открыл глаза. Приподнялся на руках, кое-как сел — видно было, что каждое движение требует неимоверных усилий.
— У тебя последний шанс не разделить его участь, Сол Кеплер, — комиссар Гвардии небрежно дёрнул головой в сторону Альтаира. — Одумайся. Если у тебя есть мозги, конечно. Имей в виду, я не стану предлагать дважды. И ждать слишком долго тоже не стану: время дорого.
— Будьте вы прокляты… — Сол вложила в эту фразу всю ненависть и всё презрение, на которое только была способна.
— Что ж, будь по-твоему. Всех благ.
Щёлкнула, закрываясь, дверь, вновь превращаясь в сплошную стену, и они с Альтаиром остались одни. В полной тишине и темноте.
— Сол, ты как?
— Жива. Как сам? Встать сможешь?
— Ещё нет. Но действие парализатора уже проходит.
Двигаясь на голос, Сол подползла к Альтаиру, устроилась рядом. Альтаир нащупал её ладонь и молча сжал.
Они сидели так очень долго — может, минуту, а может, и час. Когда тебе поставили мат, время теряет силу, утрачивает свою цену и ценность. Совсем как в гиперпереходе.
— Я не знал, — очень тихо прошептал Альтаир. — Я думал, что Йорфс — всего лишь социальный эксперимент.
— А если бы знал? Разве это что-либо изменило бы?
— Вряд ли.
Внезапно их тряхнуло, и Сол со всей очевидной ясностью поняла: они на корабле. И корабль этот только что взлетел. Нетрудно было догадаться, что у каждого из них — билет в один конец.
Без компенсаторов стартовые перегрузки казались адом, но она знала: это цветочки по сравнению с тем, что ждало их впереди.
Казалось, прошла вечность, прежде чем гравитация отпустила корабль, а вместе с невесомостью Сол обрела и возможность двигаться.
Не теряя ни минуты, она рванулась к двери, навалилась всем телом. Бесполезно.
Альтаир приблизился к ней.
— Я не должен был… — он запнулся, словно испугавшись, что сморозил глупость. — Прости.
— Заткнись и помоги мне, — перебила Сол, каким-то краешком сознания отмечая, что спустя долгое время они с Альтаиром вновь остались наедине. В тусклом свете аварийных ламп мало что было видно, но Сол это не заботило: единственной её целью на данный момент было выбраться отсюда.
— Я действительно собирался тебе рассказать, — упрямо продолжал Альтаир, видимо, желая высказать вслух всё тяготившее его душу. — Но боялся оказаться неправильно понятым.
— Правильно делал, — буркнула Сол, не оставляя попыток открыть злосчастную дверь. — Да помоги же мне, ну!
— Бесполезно, — Альтаир угрюмо покачал головой. — Это тебе не электронный замок. Двери наверняка заблокированы снаружи. — Однако, вопреки собственным словам, он навалился на дверь — и та неожиданно поддалась.
С той стороны тоже была кромешная тьма. А ещё — невесомость.
— Засунь руку мне в карман брюк, — бросил Альтаир, осторожно выглядывая наружу. — Передний левый.
— Что? — возмутилась Сол.
— У меня химический фонарик. Но мне нравится ход твоих мыслей.
Фыркнув, Сол выудила из его кармана пластиковую колбочку, надломила — та негромко хрустнула и засветилась.
— Нашёл время для пошлых шуточек! Идём.
Сол могла бы ориентироваться на корабле и в полной темноте: она знала устройство любого из них как свои пять пальцев. Но сейчас перед ней выросла преграда, которой здесь не должно было быть.
— Похоже на коробки, — Сол двинулась вдоль, ощупывая рукой мягкую шершавую стену. — Картонные.
— Сюда, — позвал Альтаир, исследовавший другую часть корабля. — Кажется, я нашёл проход в кабину пилотов.
— Сейчас, — ухватившись за ближайшую коробку, Сол развернулась в противоположную сторону. Мягкий картон, не выдержав, разорвался по шву, и из образовавшейся дырочки тонкой струйкой потекло в невесомость его содержимое.