Свиридов улыбнулся в камеру.
– Вековые привычки искоренять сложно. Но при этом следует иметь в виду то, что критерии чистоты и гигиены во многих странах сильно отличаются от привычных нам российских. Я всегда вспоминаю один американский фильм, где есть такая сцена …
Свиридов на секунду замолчал и затем продолжил.
– Мужчина с балкона зала наблюдает за сотрудницей внизу, которая поправляет чулок высоко поднимая подол. Та видит мужчину, не спеша берет папку и направляется в коридор, и они вместе входят в туалет. Женщина достает из папки презерватив и кладет его, уже готовый к использованию, на край раковины и готова …
– Что, она готова … принять внутрь грязный презерватив? Ничуть не бывало! Просто раковины у них моют так, что они чище, чем руки умывающихся, и все к этому приучены с детства. Вот вам и культура – заткните эту раковину и купайтесь в ней, как вы купаетесь в ванне. Вот и все дела, а ваш знакомый прав насчет железнодорожных умывальников – их очень долгое время делали по старинке так, как делали много десятков лет за рубежом – правда, когда они вообще начали умываться …
– Вот вам и умывание в грязной воде – если почитать мемуары, то можно встретить упоминание об этом. Европейцам с издевкой говорили, что они привыкли мыть руки в грязной воде именно из-за таких раковин …
НОВОСТИ
ВАЛЕНТИНА СУКОВИЦИНА
Утром на работе Лев Вонифатьевич обратил внимание на клюющую носом Валентину Суковицину.
– Валюша, в чем дело? Вы же буквально спите перед экраном!
– Извините, Лев Вонифатьевич, я просто не выспалась … Вернее, почти не спала. Мой Аркаша был на концерте и так рассказывал о джазовых скрипачах, что заснуть было просто невозможно …
– Неужели только рассказывал?
– Конечно, не только, он и играл мне … Он был в таком восторге, что грех было его останавливать!
И такая тихая и счастливая улыбка расцвела на лице Валентины, столь не склонной к восторженности, что Худобин прогнал ее с работы поспать.
– Просто толку от вас сейчас не будет никакого! Спать!
О том, что узнал Свиридов, прикоснувшись к плечу клюющей носом Валентины, – он ей не сказал.
Они с Аркадием этого еще не знали, да и врач вряд ли сказал бы им об этом – Валентина забеременела буквально на днях …
ПОЛИНА ЕРЛЫКИНА
Обычно Полина ложилась позже своего Семена – Семен Гаврилович всегда дожидался ее и не засыпал, читал книжки, и встречал свою Полиночку крепким поцелуем.
Иногда ночью они беседовали, и их беседы были интересны обоим – были ли это разговоры о музыке или о работе Полины, о судьбе Олега и Катеньки, которых они уже отдельно друг от друга не воспринимали, да мало ли еще о чем – супруги привыкли обмениваться мнениями и спрашивать советов друг у друга …
Работа Полины была напрямую связана со многими секретами, и об этом они с Семеном Гавриловичем никогда не говорили, хотя трудно было бы назвать работу, о которой Семен Гаврилович не знал…
Но было очень много тем, связанных с производственными аспектами деятельности Полины, и они обсуждали это, и еще обсуждали музыкальные впечатления Семена Гавриловича от последних концертов …
ЛЕВ ВОНИФАТЬЕВИЧ и ДИНА ЕГОРОВНА
Удивительные разговоры вели два кадровых разведчика – Лев Вонифатьевич Худобин и Дайяна Уайнбергер, то есть Дина Егоровна Утечкина. Они вспоминали свои встречи в Америке, неожиданную встречу где-то в Сибири и теперешнюю жизнь недалеко от Москвы.
Лев Вонифатьевич рассказывал о том, как ему теперь работается в отделе Потаповича и как уважительно там к нему относятся, как складываются отношения с молодыми коллегами …
Дина Егоровна рассказывала о своей работе в новом, только что узаконенном хосписе, и о своих пациентках – она их ласково называла «мои старушки».
А еще они делились впечатлениями о тех заданиях, которые им поручал генерал Свиридов по их старым разведывательным специальностям …
Диана с таким воодушевлением рассказывала о своих «старушках», что не могла остановиться и продолжала рассказы уже в постели, и Лео с интересом выслушивал ее.
Используя паузу Лео целовал Диану, и надо сказать, что она отнюдь не возражала против этого …
СКВОРЦОВЫ
У Виктора Скворцова ночные разговоры были разные, в зависимости от того, к кому он пришел на этот раз.
Виолетте он всегда читал стихи – свои или чужие, и она читала вместе с ним – поочередно, по одной строчке.