И Свиридов цитировал то, что президент говорил в очень узком кругу или даже наедине с женой, и это доводило Лиззи почти до исступления.
– Не мог он так говорить! Скажи правду, Анатоль, неужели? Или ты нарочно врешь мне – но зачем?
– Я говорю тебе правду, хотя нельзя сказать, что я говорю все. Я выдаю тебе информацию избирательно – то, что считаю нужным. Есть многое, что я тебе не рассказываю – это мое решение.
– Так кто же ты, Анатоль? Откуда ты взялся?
– Оттуда, – и Свиридов показал куда-то вверх, – Неужели не понятно? Откуда же я могу знать то, чего ты не знаешь? Или то, что твои хорошие знакомые сейчас сидят в стрип-клубе на 42-ой и пьют текилу?
– Кто? Вильям и Генри?
– Завтра спросишь их. Правда, захотят ли они ответить правду …
Потом Лиззи вспомнила папку, которую ее знакомый Анатоль оставил ей в прошлый раз, и высказывала недовольство кое-чем в этой папке. Она снова повысила голос.
– Откуда ты взял эти бумаги? Ты что, в разведке работаешь? И где ты мог заполучить такие документы – даже я к ним доступа не имею!
– Там далеко не все документы собраны, которыми я владею. А ведь есть документы, на которых имеются даже твои подписи, шоколадка! Ты поинтересуйся последними катаклизмами в Юго-Восточной Азии – почему это вдруг случилось … Хочешь, принесу тебе последние страницы рабочих журналов кое-каких установок на севере?
– И откуда ты их возьмешь?!
– Прямо с этих установок …
– Ты на какую разведку работаешь? На русскую или иранскую?
– Дура ты, хоть и шоколадка! Но некоторые из твоих последних высказываний мне очень не понравились! Неужели ты такая глупая?
– Разве? И что же тебе не понравилось? И какое тебе дело до того, что я сказала?
– Скоро жалеть будешь о том, что сказала. А мне это неприятно …
– Это что же значит? Ты меня учить станешь – что и как мне говорить? Так?
– Нет, учить тебя – только портить. Есть такая российская пословица, сама знаешь. А я хочу уважать тебя, как женщину умную и мне весьма … приятную.
И Свиридов как следует тиснул Лиззи, чем доставил ей ощутимое удовольствие.
– А еще что тебе … не понравилось? – уже более миролюбиво спросила она.
– Помнишь видео о вашей поездке в Европу, о секретных переговорах? Хочешь, дам тебе такие же материалы о связях ЦРУ и Саакашвили, о твоей поездке в Грузию, о том, что ты там наговорила и о том, что Грузия напала на Осетию на следующий день? И то, о чем велись секретные переговоры? И тебе не стыдно?
– Анатоль … Мне очень стыдно, но я хочу спросить тебя …
– Так в чем дело? Спроси.
– Мне кажется, что ты знаешь все. Знаешь правду, о чем знают далеко не все. Ответишь?
– Я попробую. Спрашивай.
– Правда ли, что Барак родился в Кении? Это правда?
– Сдался тебе Барак … Будь здорова, шоколадка. И думай … хоть иногда. Или хочешь превратиться в политическую проститутку наподобие Хилари?
А через несколько дней вечером Лиззи ощутила у себя под рукой лазерный диск, вставив который она нашла там исчерпывающие – совершенно секретные! – материалы о сговоре Саакашвили и ЦРУ и личном участии в этом самой Кондолизы и президента Обамы, о поставках оружия и американских инструкторах …
Диск внимательно просмотрел Путин и потом вместе со Свиридовым они решали, что из этого диска можно будет вбросить в информационное поле Интернета накануне следующей попытки Саакашвили напасть на Осетию и Абхазию …
– Анатоль, ты хорошо говоришь на русском языке. А можешь ты достать касающиеся меня материалы у Путина?
– Путин, Путин … Слушай, это Россия? Ну, Россия – это сложнее. И что конкретно тебя интересует? Ты же встречалась … с Лавровым … с Медведевым, да и с Путиным! Точно.
– Меня интересует, что говорили за моей спиной!
– Когда? Тогда или что говорят сейчас?
– Значит, ты можешь это узнать?!
– Нет ничего невозможного! Просто это будет не так быстро. Узнать, что о тебе говорил Буш-старший Бушу-младшему за завтраком, что Леон Панетта говорил Дэвиду Петроусу, а Кристина Ромер сплетничала о тебе Джо Байдену, или о чем еврей Лоуренс Саммерс проговорился негру Эрику Холдеру узнать намного легче …
– Как не стыдно использовать … национальности!
– Да перестань! А как ты пыталась пристыдить Путина за то, что он пошел на выборы! Что ты говорила – «насмешка над избирательной системой»? Тебе не стыдно учить его, или ты тоже считаешь Америку самой главной в мире?
– Да ты …
– Не надорвись!
Свиридов держал руки на ее обвисающих, но еще упругих грудях, внушая спокойствие и отсутствие сексуальных желаний.
– Ты настоящий изверг! – это она сказала на русском языке.
– Вот видишь – ты хорошо знаешь русский язык … А Путина трогать не надо, а то он тебе ответит так, как в свое время ответил Хилари за поучения в его адрес …
– А я не помню …
– Он сказал, что она – без мозгов. Потом они помирились, но вряд ли она забыла …
– Не забывай меня …
Он опять исчез внезапно, и Лиззи даже не заметила этого мгновения.
«Кто же он такой? Откуда взялся? И почему так много знает?»
Нельзя сказать, что Лиззи была очень занята этой проблемой, но все же это интересовало ее.
«На часах у него было местное время – он живет здесь или перевел часы? А те материалы, что он мне оставлял – это же все сверхсекретные сведения. Откуда он их получил? Он разведчик или …»
Но она так и не могла придумать, кем же может оказаться ее знакомый Анатоль, появляющийся так внезапно и так же внезапно исчезающий. И знающий слишком много.
И когда в Интернете появились документальные материалы о переговорах Саакашвили с представителями США – она не очень удивилась.
Ее больше волновало – а появится ли она в этих видеоматериалах? Какие переговоры будут показаны? Какие документы?
Но большинство материалов, которые сыпались из Интернета, касались военных поставок в Грузию из США и из стран НАТО, и лишь один раз там появилась Лиззи, беседующая с Саакашвили. Эту беседу она хорошо помнила, разговор был тяжелый, бессмысленный – Лиззи было очень стыдно за эту беседу: она говорила о том, во что сама не верила.
Но этот эпизод промелькнул и больше ее не показывали, хотя Лиззи знала – очень много материалов осталось за этими короткими кадрами.
И у нее стало тепло где-то в животе, и стало немного полегче на душе – конечно, она была железной леди, но все же …