Дом друзей! Чем ему отплатить за щедроты?
Всей любовью своей или памятью, всей?
Или проще – чтоб не был в долгу у него ты,
Сделать собственный дом тоже домом друзей?
Я хотел посвятить это стихотворенье
Той семье, что сейчас у меня на устах,
Но боюсь – там рассердятся за посвященье,
А узнать себя – верно узнают и так!
– Это пятьдесят четвертый год … И еще удивительно проникновенные стихи о родине.
Касаясь трех великих океанов,
Она лежит, раскинув города,
Покрыта сеткою меридианов,
Непобедима, широка, горда.
Но в час, когда последняя граната
Уже занесена в твоей руке
И в краткий миг припомнить разом надо
Все, что у нас осталось вдалеке,
Ты вспоминаешь не страну большую,
Какую ты изъездил и узнал,
Ты вспоминаешь родину – такую,
Какой ее ты в детстве увидал.
Клочок земли, припавший к трем березам,
Далекую дорогу за леском,
Речонку со скрипучим перевозом,
Песчаный берег с низким ивняком.
Вот где нам посчастливилось родиться,
Где на всю жизнь, до смерти, мы нашли
Ту горсть земли, которая годится,
Чтоб видеть в ней приметы всей земли.
Да, можно выжить в зной, в грозу, в морозы,
Да, можно голодать и холодать,
Идти на смерть… Но эти три березы
При жизни никому нельзя отдать.
– И написано это в сорок первом году!
Свиридов сдержанно поклонился под аплодисменты зрителей …
А потом, когда все неспешно шли из Дома культуры по домам, Скворцов подошел к нему, легонько хлопнул по плечу.
– Ты молодец! Конечно, это не мои вирши … Но Симонов никогда не делил строку – ни на бумаге, ни при чтении … А ты читал … не так, по своему, и мне кажется чувства у тебя было … больше, чем когда читал сам автор …
К Свиридову подходили, в основном, пожилые мужчины и женщины, и благодарили, благодарили, благодарили его …
Женя Кульченкова наревелась вдосталь, и подойдя к Свиридову, смогла лишь обнять его и поцеловать.
А потом в местной многотиражке изредка стали появляться стихотворения Константина Симонова …
КНИГА
В выходных данных книги А. Свиридов был указан как редактор, и действительно, подбором стихов, их расположением и примечаниями занимался он.
А книга была совершенно необычной – в ней были собраны стихотворения Константина Симонова и Виктора Скворцова.
Виктор ругался, скандалил, обращался к Тоне – как можно было поместить его стихи рядом со стихами такого титана, как Симонов?
Но у него ничего не вышло, его не поддержали и он сильно обиделся на Свиридова.
Правда, достаточно было нескольких слов Виолы, и Виктор смягчился и подобрел.
Но книга вышла, она была напечатана в типографии машзавода небольшим тиражом и продавалась только здесь, в ЗАТО.
Женя Кульченкова написала статью о книге, приводя небольшие отрывки из стихов обоих авторов – и Симонова, и Скворцова. Книгу раскупили за два дня, а Женя получила экземпляр в подарок с двумя дарственными надписями.
Нет, надписи Симонова она не получила, но Скворцов и Свиридов посвятили ей несколько ласковых строк.
Дополнительный тираж не печатали, хотя книга мгновенно стала антикварной редкостью – уж тут Скворцов стоял насмерть! И Скворцов Свиридова иначе, как узурпатор при встрече не называл, но в гости они друг к другу ходили по-прежнему …
И на троих с Костей Докукиным и Анатолием Свиридовым они еще не раз «соображали» в квартирке Виктора, куда через некоторое время к ним присоединялись их жены – четверо на троих.
Стоило Свиридову или Докукину позвонить Скворцову как устанавливали консенсус, назначали день и вечером в квартирке Виктора собирались старые друзья, а если Свиридов еще прихватывал неизвестно откуда взявшиеся бутылки старого виски, то прознавшая об этом непонятным образом Марго как муха на мед вдруг наведывалась к мужчинам вместе с их женами …
ЗА ДЕТЬМИ
Пришел срок пополнения лесной школы – из разных детских домов сюда поступали новые воспитанники. Свиридову позвонила сама Екатерина Викентьевна с просьбой помочь в отборе новых воспитанников.
В центральный «отстойник» – самый крупный областной детский дом-приемник поехали втроем: Свиридов, Любовь Валерьевна Львовская и Геннадий Владимирович Костин.
Екатерина Викентьевна оставалась почетным директором лесной школы, передав бразды правления дочери – Любови Валерьевне, а та уже себя отдельно от Геннадия Владимировича не мыслила, хотя они еще не были женаты.
Свиридов и Костин поехали в штатском, хотя майор Костин первоначально собирался поехать в форме и с наградами.