***
– Лиля, ты так много умеешь, – Кира устраивается на полу, у ног подруги. Рядом коробки из-под фруктов, постепенно превращающихся для девушек в сокровищницу. – Знаешь, когда я перебираю наши сокровища, вспоминаю мамину шкатулку с бижутерией, разноцветными стеклышками, камешками и ракушками. Мама любила путешествовать. Много, где побывала и всегда привозила сувениры. Хранила и берегла их пуще драгоценностей.
– Разве это сувениры, – Лиля сдувает с глаз рыжую непокорную прядь. – Вот если бы сюда мастерскую деда… Нам ничего не оставили. Пластмассовые ножи не в счет.
– Я бы так не смогла, – в голос Киры закрадывается грустинка. Девушка перебирает красивые ленты, которыми так удобно перевивать волосы. Любуется великолепными эскизами платьев. Вот бы одеть такое и кружиться, кружиться… А вот в этом удобно отплясывать румбару. Оно не будет сковывать движения, а неровный край красиво разлетится вокруг коленей.
Сегодня Лиля мастерит нечто. Она целый месяц соскребала с фруктов защитный воск. А теперь, нагрев и добавив молочную смесь, лепит фигурки. В ее тонких пальцах податливый материал принимает очертания девушек. Миниатюрных, стройных, нежных.
Аннета останавливается за спиной мастерицы с кастрюлей пюре из сельдерея, посыпанного мелко порезанным зеленым луком. Свежие перышки девушки вырастили самостоятельно. Это Лиля предложила посадить несколько луковиц в воду. Она много знает, и может создавать полезные вещи из того, что есть под рукой.
На патрульном Крейсере несколько поклонников рукодельницы записывает все ее идеи в голографический блокнот. Надо разобраться, как получаются такие вещи. Но все потом. Сейчас надо записывать.
– Вкусно пахнет, – тонкие пальцы безжалостно сминают фигурки, превращая их в серый комочек.
– Зачем? Красиво же было.
– Не то. Воска пока мало. Давайте ужинать, – материал со стола летит в коробку.
– Лиля, а кто твой дед?
– Мастер на все руки, – усмехается девушка. – Рыжинка мне от деда досталась, как и умение работать с разным материалом. Я мечтала архитектором стать, построить хрустальный мост, как предок.
– Подожди, поющий хрустальный мост в Москве построил твой предок?
– Ага, а еще Черепашью Башню, Бронзовую Говорящую Статую, Вращающийся Объектив.
– Вот это да! Рассказывай.
История Лили.
В нашей семье шепотом передают байку, что наш предок помог создать Живой Механизм. Не робота, а именно живой и мыслящий механизм. После твоего рассказа, Кира, о безумном Ученом, я серьезно задумалась. Наверное, все, что рассказывал мой дед – правда. Немного искаженная, приукрашенная, отшлифованная, но правда. Раньше я не верила. Сказочкой считала.
На флагманском Крейсере тишина. Все знают, что тайна Корабля, прорвавшегося на Эфиллию с безумцем на борту, не разгадана. Может это тот самый Живой Механизм?
«Живой Механизм? Это как? Компьютер?» – девушкам непонятно.
Трудно объяснить. Да, в какой-то мере компьютер. Но способный чувствовать, расти, учиться. Мой предок создал на заказ что-то непонятное и невероятное. Я вот теперь думаю, может это те самые украденные образцы с Эфиллии? Они послужили прототипом для создания Мозга, а Корабль появился позже. Версий и догадок можно строить уйму.
Когда все было готово, немолодой человек и талантливый мастер влюбился. Просто потерял голову, пропал. Подумаешь, изобретение… Счастье не в нем. Счастье, когда смотришь в глаза человека, тонешь в них и не хочешь спастись. Жить ради другого, дышать одним воздухом, сидеть на лавочке, любуясь закатом – вот настоящее счастье.
Заказчику чужие чувства пришлись не по нраву. Впереди – много работы, открытий, свершений, а тут какая-то любовь. Лишний и бесполезный придаток. А все лишнее отрезается и утилизируется. Мне кажется, что заказчиком и был тот самый Ученый, имя которого предано анафеме.
«Та девушка… стала прародительницей вашего рода?» – Аннета всегда умеет отделять главное от второстепенного.
Нет. Она погибла. Заказчик изобразил страстную влюбленность. Преследовал девушку повсюду. Вымолил единственное свидание на скале, где птицы вьют гнезда у теплого минерального источника. Со свидания девушка не вернулась. Упала. С того самого утеса, от которого начинается поющий мост. В нашей семье утес называют скорбным. Мой предок не поверил предательству любимой. Ушел от заказчика. А дед мой уверен до сих пор, что это не был несчастный случай.
«А изобретение?» – сентиментальная Кира смахивает слезу.