Оно исчезло. Испарилось вместе с заказчиком. По крайней мере, больше никто вразумительного ничего не рассказывал. Мой далекий предок потом женился, но никогда не любил жену, был равнодушным к детям и внукам. Он творил. И только творения поддерживали его силы. Именно в них он заключил свою нерастраченную любовь и свою душу. Вы же все слышали, как они поют, особенно перед дождем.
А знаете, девочки? Может совершенный корабль Ученого и Живой Механизм это и есть величайшее изобретение моего предка?
«Если версия верна, то надо лететь на Землю. С поющими конструкциями явно что-то не так. Отошлю доклад в Совет – пусть разбираются» – машинально делает заметку Черный Командор.
***
Сегодня очередь Аннеты. Весь день девушка пребывает в задумчивости. Что рассказать?
Спасает Кира:
– Анн, расскажи, как ты стала охотницей.
Смуглянка даже бровь не нахмурила, а раньше, за такое коверканье имени кое-кто мог схлопотать по наглой… Как давно же это было. В другой жизни. А может там и не жизнь была вовсе? Сон. И вот сейчас они проснулись и пытаются жить, рассказывая друг другу призрачные сказки.
– Это неинтересно и грустно.
– Ты расскажи, а там решим.
Ужин готов – рагу с соевым бифштексом. Эх, сейчас бы даже мутировавший зверь вкуснее показался.
Аннета начинает рассказ.
Никто не помнит, когда и кто затеял эту дурацкую и бесполезную чистку. Скорее всего, когда на планете появились первые мутации. Паника началась. Людей стали отбраковывать. Род изучался до десятого колена. И если находилась какая-нибудь прапрапра… бабка другой народности… Целые семьи выселялись из центральных районов.
«Какое варварство. Дикари. Все разумные расы равны – это же первый Межгалактический закон» – суровый патруль Крейсеры возмущен.
«А я о таком и не знала» – удивляется в мыслях Кира, но не перебивает. Подруга может и обидеться, замолчать.
Безумие продолжается три года, пока сын одного из Сенаторов не влюбляется в выселенную девушку. В девятом колене ненаглядной нашлись азиатские корни…
Но истинная любовь способна на многое. Парень не может пережить разлуку, копается в архивах и доказывает всей планете, что чистокровных рас на Земле никогда и не существовало. Молодежь подхватывает эту теорию, вытаскивает на обозрение, пиарит. Проблему вытряхивают напоказ все, кому на лень. Старые и молодые. Богатые и бедные. Обыкновенные и знаменитые. Слишком много репрессированных и недовольных. И чудо свершилось. Безумную чистку отменяют. Оказывается, большинству людей просто чихать на расовые принадлежности. Старые люди утверждают, что именно тогда и началась эра Процветания и Благополучия.
«Кажется, я ошибся. Расовых предрассудков на Земле нет. Пожалуй, следует продолжать наблюдение. Но в Совет докладывать повременю» – мысли главнокомандующего от всех скрыты, но подчиненные скоро догадаются, что он неравнодушен к одной из девушек.
Не все семьи возвратились в родные места. Моим предкам нравится новая жизнь. Охота. Рыбалка. Свобода. Минимум техники и электроники. Несколько семей, объединившись в артель, поставляют в города дичь…
«Ага, понятно. Ты пошла по стопам семьи»
Не, женщины у нас редко становятся охотницами, хотя с детства нас обучают и стрелять, и зверя выслеживать, и в засаде сидеть. Мое же призвание – танцы. Ритмичная мелодия превращает мое тело в пластилин. Иногда мне казалось, что это не я управляю телом, а оно – моей душой и моими желаниями. Впереди конкурс. Мечта танцора. Зачем мне охота? Одно только участие – высшая награда. Я тренируюсь каждую свободную минуту.
Девушка замолкает и смахивает слезу. Вспоминать трудно. И больно.
В нашей округе появляется медведь-мутант. Гигантский. Злой. И вечно голодный. Откуда вылез, с какой стороны приперся, никто не знает, но вопрос с косолапым шатуном надо решать срочно. В тот злополучный день в поселке остаются дети до десяти лет и я. Все отправляются на охоту за крупной дичью. Я танцую. Ничего не вижу и не слышу. Только мелодия и ритм.
Как этот медведь прорвался в наш дом? Загадка. Ужасный, полный боли и отчаянья крик младшей сестры теперь всегда со мной. Еще мучительней – картина, которая осталась навсегда в памяти: растерзанная зверем сестра и я, стреляющая в упор.
Больше я никогда не танцевала… Целых девять лет… Пока не очутилась на этом шаттле вместе с вами.
«Бедная девочка! Как бы я хотел растворить твою боль. Разделить на двоих. Ведь ты создана для танцев, а не для охоты» – в этот вечер балагур и весельчак лейтенант Ферз не появится в общей кают-компании. Ему надо побыть в одиночестве.