– Есть, – раздались возгласы сибиряков в эфире.
Тридцатьчетверка с цифрами 037 на башне резко развернулась и ушла в снежной пыли по дороге обратно, а две машины на полной скорости продолжали двигаться к мосту.
– Сейчас сделаем по два выстрела и уходим вниз по склону, под мост. Неглубоко, метров пятьдесят хватит, с линии огня уйдем. Так и дальше будем бить. Выстрел – откатились назад в укрытие, чтобы за опорами было тебя не видно. Заранее, Коля, цели выбирай.
– Понял, товарищ командир, – голос у Николая был напряженный, даже сквозь помехи в эфире чувствовалось, как он переживает.
По мосту перли немецкие «тигры». Тяжелые бронированные великаны, весом вдвое тяжелее, чем Т-34, с шестиметровыми дулами орудий, переделанных немецкими инженерами на базе зенитки Flack-18. Оснастили они смертельное оружие с высокой дальностью стрельбы хорошей оптикой, электроспуском и эффективным дульным тормозом, который снижал отдачу при выстреле, а значит, и увеличивал меткость попадания. Попадание под линию обстрела панцера VI Tiger для любой бронированной машины означало верную смерть – снаряды пробивали броню с расстояния в два километра. Но и у этого монстра была слабинка, которую знали и использовали в бою советские танкисты. Выстрел в корму, где находятся топливные баки, и танк уже пылает гигантским факелом, а экипаж отчаянно пытается спастись через запасной люк и отверстие в башне. К тому же вертикальное расположение броневых листов у «пятерки» было недостатком, пробить лоб можно было с расстояния в 500 метров, а корму – так по траектории в два километра. Эти слабые места германских «тигров» Соколов изучил в боях, поэтому выстроил такую тактику. Неповоротливые, медленные гиганты на узком участке не смогут маневрировать и уходить от внезапных обстрелов. Уничтожать все машины необходимости нет, да и невозможно при таком перевесе в количестве. Достаточно подбить головной ряд техники, для того чтобы железная стена из машин перекрыла проход по мосту для остальных танков. Экипаж Логунова сделает то же самое уже с хвостом колонны. Так с помощью трех легких Т-34 против двух десятков тяжелых панцеров они запрут гигантов между своими же товарищами. Чтобы освободить дорогу, немцам придется подгонять тяжелые САУ, цеплять подбитые махины, оттаскивать к своим границам. Это время, да и техники не полезут эвакуировать машины под пулями советских пулеметов, в отличие от отчаянных эсэсовцев, жаждущих заполучить любым путем кресты на грудь.
Машины вылетели за поворот, прокатились плавно, с замедлением к началу конструкции.
– Короткая! – мехвод предупредил, что машина уже идет медленно по одной траектории. Можно открывать огонь по вражеским целям.
Выстрел! Снаряд лязгнул по гусеницам с шахматкой звеньев, выбил искры, но не остановил движение правого фланга немцев. Раздосадованный неудачей Николай вместо того, чтобы отдать приказ мехводу «Назад 100 метров» и увести Т-34 с обзора немецких башнеров, снова поймал в сетку прицела железные сечения немецких траков.
– Бронебойный! – он даже не заметил, как в голосе появились стальные нотки. В нем была решимость уничтожить противника во что бы то ни стало.
В шлемофоне раздался голос Соколова:
– Двенадцатый, Бочкин, немедленно назад! Это приказ!
– Огонь! – скомандовал сам себе Бочкин и нажал рычаг пушечного орудия.
Второй снаряд впился в металлические звенья, разметав куски по мосту. От удара вражеский танк вздрогнул, дернулся и замедлил движение. Идущие за ним Panzerkampfwagen VI тоже затормозили, втыкаясь в корму друг другу и неловко цепляясь гусеницами.
– Бочкин, уходи! Коля, это приказ! Тебя сейчас подстрелят!
Довольный результатом стрельбы Николай наконец отдал команду дать задний ход, и траки тридцатьчетверки потащили тяжелый танк вниз по пологому берегу под укрытие помоста. Соколов скрипнул зубами, но сдержался. Нет времени ругать лихого новоиспеченного командира, что так отчаянно рисковал, подставлял машину и экипаж, лишь бы добиться попадания.
Снаряд, еще снаряд! «Семерка» выскочила на берег, башня крутанулась в нужное положение, и из дула пушки вылетели практически подряд две болванки. Колонна «тигров» дрогнула, нарушила свою идеальную немецкую стройность. Два панцера в середине задымились черными смрадными столбами. Потом так же юрко советский танк скатился задним ходом вниз, уйдя из-под направленных на него мощных германских пушек.