Благополучному развитию птенцов помогло и то, что почти каждую ночь я вылавливал больших крабов, подбирающихся к гнездам. Эти живые танки безжалостно щиплют птенцов своими мощными клешнями и поедают их заживо. Я сам видел такую расправу в ноктовизор. Дело происходило на полочке, которая была для меня недосягаема, но с того раза я старался заблаговременно вмешаться в дела природы, хотя обычно держусь в стороне.
Ночи на платформе пещеры Дьявола — одно из самых замечательных воспоминаний в моей жизни. Для невооруженного глаза кругом мрак кромешный. А ноктовизор открывает вам дверь в иной мир, своеобразие которого подчеркивается странным зеленоватым светом.
Около семи, через час после заката, когда сгущается ночная тьма, в колонии гуахаро ленивая дремота сменяется заметным оживлением. Тонкие шейки птенцов — словно хилые стебли в подвале — качаются влево–вправо, глаза закрыты, но клювы теребят родителей. Волнами звучит хор голодных голосов. Одна за другой срываются с полок птицы, и вот уже в воздухе, пощелкивая, носится целая стая ночных навигаторов.
Стаями вылетают они на волю, и стаями опускаются в какой–нибудь пальмовой роще в километре от пещеры. Стайерские дистанции гуахаро покрывают быстро, а дома, в пещере, могут подолгу зависать в воздухе, легко работая крыльями метрового размаха.
И вот пещера опустела, однообразное журчание воды оттеняет мои размышления в те два часа, что отсутствуют взрослые жиряки.
Птенцы притихли, круглые тельца, будто мешочки с жиром, неподвижны, если не считать ровного дыхания. Есть время поразмыслить, в частности, над поразительной тучностью птенцов. В чем ее смысл?
Доктор Сноу взвешивал птенцов разного возраста. Они развиваются очень медленно, в гнезде остаются около четырех месяцев, один изученный им птенец провел в гнезде 158 дней — это намного больше цифры, известной для других птиц таких размеров. Вылупившийся птенец весит 12 — 15 граммов; к 70 — 80 дням вес достигает 625 граммов. Родители весят 400 граммов с лишним. После 70 дней птенцы начинают постепенно сбавлять вес, дней 40 — 50 они «сидят на диете», после чего поднимаются на крыло.
В одной из своих статей Сноу высказывает предположение, что запас жира связан с переходом на растительный корм; недостаток белков определяет и затяжное развитие.
Я сомневаюсь в верности такого объяснения.
У других столь же крупных плодоядных птиц, обитающих в тех же районах, — скажем, у попугаев и туканов, — птенцы развиваются куда быстрее. Конечно, в их корме больше белка, чем в корме жиряков, но ведь птенец гуахаро уже на 40 — 50‑е сутки догоняет в весе взрослую птицу.
Мне сдается, что долгое развитие птенцов жиряка обусловлено сложной нервной системой этих птиц.
Эхолокация — способность в темноте определять расстояние до окружающих предметов и маневрировать в тесных, извилистых проходах — требует от гуахаро, который кажется великаном рядом с летучей мышью, очень тонкой нервной организации, какой могут похвастаться немногие пернатые. Саланганы[14] ‑ строители знаменитых «ласточкиных гнезд», которые так ценятся гурманами на Востоке, — тоже способны к эхолокации, но они летят в свои пещеры вечером и остаются там всю ночь. Гуахаро рождаются во мраке, живут и умирают, не видя дневного света. Поэтому у них необычно развиты мозговые центры, управляющие равновесием. Им присуще также острое зрение и, что у птиц довольно редко, обоняние.
Без преувеличения можно сказать, что высоко развитые нервные центры ставят гаухаро в особое положение. Уверен, что изо всех пернатых у гуахаро самый сложный мозг.
Когда гуахаро испытывает свои органы управления, первая ошибка может стать и последней. Жиряку попросту нельзя ошибаться, слишком опасна среда его обитания. Один просчет — и молодую птицу ждет верная смерть в потоке.
Не сомневаюсь, что именно этими факторами обусловлено долгое пребывание птенца в гнезде.
Далее. Полки с гнездами часто покрыты влагой; после сильных дождей, когда в пещерах усиливается циркуляция воды, по стенкам струйками стекает конденсированная влага. В местах обитания гуахаро, в горах, ночной холод может быть опасным для птиц. В таких условиях густой пух не годится как теплоизоляция. Птенцов спасает жировая ткань. Недаром морские млекопитающие и птицы — хотя бы пингвины — предпочли жир как изоляционный материал.
…Приближающиеся щелчки прерывают мои размышления. Ноктовизор и кинокамера регистрируют возвращение первого жиряка.