— Бывает, — пожал плечами Прутик, все ещё не понимая, о чём он разговаривает с этим таинственным голосом. — А откуда тут такие твари? Я нигде о таких и не слышал, и не читал.
— В Темноводье много какой скверны развелось, — печально сказал голос. — Итак, зачем ты пришёл сюда?
— Я? Говорю же, что сопровождаю… И всё!
— А что нужно твоим друзьям?
— Ну… ну… я точно не скажу…
— Ладно, — мягко проурчал голос. — Я прикажу Баюну «отпустить» твоих друзей. Пусть идут, мы поговорим.
И «друзья» — Бор с Велеславом, пришли где-то аж через час. Их вид вовсе не указывал на недавнюю сонливость и расслабленность. У северянина вновь возродился его страшный взгляд, друид же тоже был не менее решителен. Оба выглядели довольными.
Однако Прутику тут же подумалось, что это «довольство» — лишь внешний лоск. Всё же эти двое были несколько раздосадованы, и скорее всего от того, что Семён каким-то непонятным образом избежал последствий «урчания» Баюна, не поддался сну. А вот они, тёртые калачи, не смогли устоять… Прутик даже тайно загордился собой.
Обожжённые ветрами и исцарапанные морозами щёки Бора отчего-то стали ещё более красными. На них чётко проступили тонкие чёрточки капилляров. Завязанные на макушке в тугой узел волосы растрепались. И вообще Семёну вдруг показалось, что северянин пытался всячески скрыть эдакую внутреннюю напряженность.
Он деловито приблизился к Прутику и забрал свой «кошкодёр». Черты его лица заострились, в глазах блеснуло волнение.
Выглянувший из кустов Баюн, недовольно фыркнул и обнажил желтоватые клыки. В ответ ему рыкнул медведь Велеслава, и котище в мгновение ока скрылся с глаз.
— Я не ошибся, утверждая, что тебя необходимо взять с собой! — ухмыльнулся Бор, обращаясь к Семёну. — Что ты нам пригодишься.
— Ну, да, — согласился друид. — Я был не прав, признаюсь…
— Имеющий глаза, да узрит, — весело отвечал северянин.
Эти двое — Бор и Велеслав, загадочно переглянулись друг с другом.
— Я не понял вас… Вы… вы… знали что? — растерянно пробормотал Семён.
— Мы предполагали, что ты станешь нашим «ключиком», — отвечал друид. Он мягко улыбнулся и повторился: — Я - проводник, а ты, друг мой, «ключик» от сего места…
Семён заклипал глазами, глядя то на северянина, то на друида.
— То есть… то есть… вы знали, что тут… тут такое… И что я… сам…
— Догадывались, — вставил своё слово северянин. Причём тоном, отрезающим всякие возражения.
Но Семёна кинуло в жар и он рассерженно бросил:
— А если бы у меня ничего не вышло? Если бы меня сожрал этот страж? — парень раскраснелся, разволновался.
— Не сожрал бы! — хлопнул его по плечу северянин.
— Вы оба… вы оба просто… омерзительны!
— Ого, какой слог! — добродушно рассмеялся Бор. — Привыкай, что в этой жизни нас всех используют. А вообще, ты молодец! Вороны были правы, когда советовали более внимательно приглядеться к тебе.
— Ну как, познакомился с местным духом? — поинтересовался друид, направляясь поближе к необхватному стволу Древа.
— С кем? — переспросил Прутик.
В этот момент дорогу и ему и друиду преградил северянин. Он жестом приказал оставаться на месте, и сказал, что лично подойдёт к Древу.
Велеслав недовольно поморщился, но послушался. Он чуть полуобернулся к Прутику и ответил через плечо:
— Местного духа…
— Вы имеете в виду голос Древа? — спросил парень.
Ему, вообще-то, не хотелось сейчас видеть ни Бора, ни друида. Семёна кинуло в жар, в голове плясали бесы.
— Он так представился? — несколько лениво поинтересовался Велеслав.
— Ну… не совсем…
— Пхе! Это, друг мой, дух сего места. Ты ведь у нас обладаешь особым даром: видеть невидимое, слышать неслышимое.
Друид рассмеялся. Но по-доброму, без злобы и поддевки. Но Семён ещё больше рассердился.
Северянин это заметил. Наверное, поэтому решился на откровенный разговор:
— Понимаешь, друг мой… всегда есть обстоятельства… Как же Бернар их называл? — Бор щёлкнул пальцами, словно это как-то ускоряло память. — Э-э… э-э… Обстоятельства… непреодолимой силы… Точно так!
Прутик был сосредоточен. Он глядел то на северянина, то на стоящего с боку Велеслава. Его вдруг начали пугать предстоящие объяснения.
— Это, как оступиться на ровном месте, — продолжал Бор. — Хотя на самом деле, когда уже позже осмысливаешь произошедшее, то приходишь к удивительному выводу: какая-то мелочь испортила всё дело. Бывает так, а?
И друид, и парень кивнули.
— Но если ты предугадал и вроде как предостерегся, то тут же возникает куда более утончённые «мелочишки», которых тяжело победить. И дело всё одно рушится…
— К чему эти измышления? — нетерпеливо спросил Семён.
— К тому, что надо позволять этим обстоятельствам случаться.
— Но тогда же…
— Тогда, ты должен успеть овладеть ими, да и именно в тот момент, когда они расслаблено ставят подножку. Я говорю о тебе, Прутик. Да-да, о тебе…
— Я вас н-н-не понимаю, — испугался парень, чуть заикнувшись.
Он стал искать взглядом поддержки у друида, но тот лишь усмехнулся в усы.
— После той стычки с пауком, я лишь больше утвердился в своей правоте. Боги ещё раз показали мне, что дали спасительные «соломинки», чтобы я не ушибся… чтобы не сломал себе шею…
— Соломинки?
— Тебя и… Первосвета, — Бор рассмеялся. — Конечно, я только-только учусь, но… но результат меня уже радует.
— Бор хочет сказать, — вступил в разговор друид, — что он выступил своего рода манком, на который позарились эти самые «обстоятельства».
— Да, — кивнул северянин. — Прутика в расчёт не взяли. Как и Первосвета… Кстати, он «освободил» Гневливца, — северянин довольно рассмеялся.
— Что? — тут пришёл черёд удивляться Велеславу.
Бор довольно потёр руки и вдруг сказал:
— Ну, а третья моя «соломинка» — это Велеслав…
— Чего вдруг? — неожиданно возмутился друид.
Семён перестал понимать сути разговора. Было только ясно одно — его использовали, причём без его же ведома.
— Я и сам был такой «соломинкой», — несколько грустно продолжил Бор.
— Для кого, позвольте спросить? — съехидничал друид.
— Для богов…
— Для обоих, что ли?
— Велеслав, не будьте глупее, чем кажетесь. Я вам не раз пытался сказать, что все мы служим обоим богам.
— Н-да… трудно не согласиться!
Друид хмыкнул, но, не смотря на ехидный тон, стало ясно, что он все понял.
— А теперь? Что поменялось теперь? — спросил Велеслав, явно перехватывая вопрос у Прутика, который так и крутился у него на языке.
— И это я вам уже говорил… когда-то… Здесь в Темноводье, пробудилась третья сила…
— Здесь?
— Ну… именно тут она весьма явно проявилась… Мне приходилось с ней столкнуться в Сиверии… частично на Новой Земле…
— И что это за сила?
— Лично я предполагаю… я предполагаю, что это Тэп.
— Кто? Что? — друид сто раз поменялся в лице. — Да вы понимаете… понимаете, с кем его равняете?
— А вы?
— Пхе!
Друид отошёл в сторону. Прутик растерянно поглядел на обоих своих товарищей, чувствуя себя лишним.
Бор слегка улыбнулся, и, посчитав разговор оконченным, подошёл вплотную к стволу Древа. На его фоне он выглядел жалким муравьишкой, заползшим на бревно. Северянин коснулся рукой до выщербленной коры, задрал голову вверх и, кажется, что-то зашептал.
— Пусть тебя не смущает его внешний вид, — махнул головой в сторону северянина Велеслав. — Бор — не человек.
— А кто? — не понял парень.
— Боги его знают, кто он на самом деле… Мой друг — Непоседа, гибберлингский Старейшина, говорит, что в жилах Бора святая кровь единорогов. А его сердце принадлежит самому Великому Дракону…
— И что это значит?
— Пхе! Если бы я точно знал… если бы я вообще что-то знал!
— А что говорит по этому поводу ваш Старейшина?
— Его больше заботит тот вопрос, даст ли Древо своё Семя.