А тогда БИИ считался местом дурным, и государство подумывало либо о сносе, либо о полном его преобразовании. Ролгад сумел заинтересовать Правительство своим собственным проектом, основанным на недавнем открытии послесмертия, и оно беспрепятственно выделило ресурсы на его реализацию.
– То есть, – озадачился Вех, – мой отец вообще был мало связан с послесмертием, а только реконструировал на его основе Институт и начал планировать Научно-исследовательский Центр?
– Можно сказать – да. Но ты посуди, к каким результатам привело одно его решение! Он поверил студентам, повторно провёл эксперимент, убедил себя и всех в новом научном прорыве! Всего одно решение! А что случилось бы, если бы он согласился с мнением большинства и приказал увести этих малолетних преступников? Их отправляют в Центр Реабилитации, идея послесмертия погибает без шансов на возрождение, БИИ гниёт дальше, в один день закрывается навсегда и твой отец лишается престижной должности. Дальше, думаю, перечислять нет смысла, ты всё сам понимаешь.
– В какие, однако, невероятные и неожиданные повороты судьба затягивает людей, – вырвалось из Веха, и он сам удивился такой глубокой философской мысли, что стала детищем его юного разума. – Всего несколько слов – и твоё имя надолго откладывается в одну из миллионов ячеек истории. Подождите, – вспомнил Вех неожиданно, – а вы какое отношение имеете к моему отцу и ко всей этой ситуации?
– Самое простое, – отвечал ему Хемельсон. – Я был преподавателем биологии в БИИ и хорошо знал мистера Молди. Человек-утопия, человек-идея – так бы я охарактеризовал его за все те годы, что мы провели вместе. Бесконечный поток мыслей, очень глупых и очень умных, самых фантастических и вполне себе реальных. Увы, жизнь и таких людей способна сломить… – Слова его начали растекаться, как разлитые на бумаге чернила. – Никогда не поверю, что он мог так плохо кончить…
– Это безумие, – всхлипнул парень, нечаянно задев рукой готовую упасть с длинной ресницы слезу. – Почему он так с собой поступил? Он ведь был на самой вершине! У него была слава, уважение, сотрудничество с государством! Все его проекты были исполнены! Что стало причиной?
– Многие популярные люди довольно часто становились заложниками своих идей. Здесь полным-полно подводных камней. Психология – вещь непростая. Я с ходу могу назвать тебе десяток причин такого поступка. Устал от славы, понял, что сделал всё, что планировал в своей жизни, стал бояться потерять нажитое, претерпел ссору с близкими людьми, претерпел конфликт на почве своей деятельности, а может, оказался убит… – На слове «убит» доктор Брайан акцентировал особое внимание, задумался и дальше перечислять не стал.
– Нет! – отстранился от страшной мысли Вех. – Не могли его убить!
– Так или иначе, официальная версия – самоубийство, смерть вызвана тяжёлым отравлением цианистым калием.
На этой тяжкой ноте разговор их прервался. Оставалось минут десять на перерыв, и Вех отлучился в туалет с неприятным чувством, будто он что-то недосказал и мысли, оставшиеся на душе, теперь окажутся безвозвратно утерянными. Но день только начинался, предстояла длительная возня ещё с несколькими бледными телами и их мозгами, а посему он упокоился, оставил разговор об отце позади и вдохнул в лёгкие спёртый тёплый воздух рабочей атмосферы.
Глава 3. Донован.
Рабочий день, без учёта перерывов между исследованиями, составлял шесть с чем-то часов, что, при сравнении с продолжительностью рабочего дня множества других профессий, было весьма ощутимо. Почти вся страна перешла на уверенный пятичасовой режим работы, но нигде это не было законодательно закреплено и как-то постепенно произошло само по себе.
Проведение исследования занимало от получаса до сорока пяти минут, следовательно, Вех с доктором Брайаном за шесть часов успели провести девять таких исследований, каждое из которых, за исключением одного, провалилось с треском и не привело к нужному результату – выводу на экран процесса послесмертия. Предпоследнее исследование оказалось вполне удачным, но не удачнее самого первого. Молди снова увидел разноцветный мир, снова успел помечтать о нём, а затем, спустя две минуты, всё снова прервалось.
Обычно доктор Брайан не забивал свой день одними исследованиями, а оставлял себе часик-другой на работу с документами, но сегодня он поступил иначе и оставил сидеть за клавиатурой как раз подоспевшего практиканта, предварительно всё ему объяснив.