Однако лицо Рори осталось серьезным. Он завороженно смотрел на слонов, и в ярком свете утреннего солнца стекла его очков казались двумя золотыми дисками.
– Они отлично держатся на воде, – задумчиво произнес он и поднял на меня взгляд. – Как называется, когда что-то держится на воде? – Я задумался, но он меня опередил: – Плавучесть. У слонов хорошая плавучесть.
Мы снова взглянули на слонов и окружившую их толпу. Молодая тайка в старомодном купальнике лежала на животе, а один из гигантов осторожно прикасался исполинской стопой к ее спине и ногам. Страшная лапища зависла над ягодицами девушки, словно животное задумалось, и зрители прыснули со смеху.
– Ее называть Юм-Юм! – крикнул мне самый старый махаут – видимо, отец остальных трех погонщиков. Все они были худые, жилистые, с крепкими мускулами, вздутыми венами и почти черной от загара кожей. – Юм-Юм делать массаж!
Зрелище и впрямь напоминало массаж. Самый большой слон осторожно обхватил Киву хоботом и поднял ее в воздух. Девочка завизжала от восторга.
– Хочешь тоже? – спросил я у Рори.
Он покачал головой.
– Они же не клоуны. Слоны – рабочие животные.
– Да ладно тебе, Рори!
– Они здесь не для того, чтобы нас развлекать. Не для того, чтобы устраивать представление. Слоны носят стволы тиковых деревьев. Может быть, именно эти слоны. Может быть, еще вчера они носили тиковые деревья высоко в горах. Слонов часто используют в горах.
– Это тоже работа, – возразил я. – Думаю, развлекать отдыхающих им нравится больше, чем целыми днями таскать вязанки дров.
Переубедить сына мне не удалось.
– Слоны сильные. И умные. – Рори посмотрел на меня сквозь стекла очков. – Сейчас им приходится возиться с Кивой, а она даже не знала, что они умеют плавать!
Я ощутил легкое раздражение. Мы молча смотрели, как слоны заходят в воду. Теперь они везли на спине детей. Кива сидела на самом большом, вцепившись ему в уши, и смеялась.
Мы наблюдали, как животные медленно рассекают мелкие волны, лизавшие берег Най-Янга. Тесс улыбалась и фотографировала Киву. Слоны принялись дурачиться на камеру. Тот, на котором ехала моя дочь, окунулся в воду и снова вынырнул. С широко распахнутыми глазами Кива ловила ртом воздух, пытаясь отдышаться. На минуту она даже думать забыла о смехе.
– Красивые, правда? – сказал я – больше себе, чем Рори. – Очень красивые.
Я вытер пот со лба. Становилось жарче.
Когда солнце садилось над ровным, как зеркало, морем, мы обнаружили на пляже небольшую череду рыбных ресторанчиков.
Мы шли мимо них по немощеной дороге, не зная, который выбрать. Ресторанчики были практически неотличимы друг от друга: на песке беспорядочно теснятся столики и стулья, в быстро сгущающихся сумерках мерцают свечи, перед входом выставлен напоказ дневной улов – блестящая свежая рыба в глубоких ящиках со льдом.
Рестораны выстроились между дорогой и пляжем и больше всего напоминали амбары без передней и задней стенки. У каждого имелся деревянный дверной проем в виде арки, обмотанный пальмовыми листьями и обладающий чисто символическим значением. Ничто не мешало войти в любой из ресторанов прямо с пляжа, с дороги или даже из моря.
– Этот, – решила Тесс.
На вывеске по-английски было написано: «Почти всемирно известный гриль-бар».
Между столиками возвышались казуариновые деревья, увитые елочными гирляндами. Мы стояли и смотрели на мигающие красные, зеленые и синие огни, чувствуя, что смена часовых поясов дает себя знать. Из кухни вышла старая тайка и взяла детей за руки.
– Меня зовут госпожа Ботен, – представилась она. – Пойдемте со мной.
Тайка провела детей в арку, тоже украшенную елочной гирляндой, и направилась к столику у самой кромки воды. Мы с Тесс переглянулись и последовали за ними.
Госпожа Ботен усадила нас за столик и исчезла. Мы сбросили туфли и погрузили пальцы в песок, скорее белый, чем золотистый. Кроваво-красное солнце зашло очень быстро, и зеленый холм, возвышающийся над Най-Янгом, превратился в темную громаду над неподвижной гладью бухты.
Еще никогда я не видел такого спокойного моря. Касаясь берега, вода лишь слегка покрывалась рябью. В бухте не было видно ни надувных бананов, ни водных мотоциклов – только рыбацкие лодки, узкие, длинные, изогнутые, словно одноместные корабли викингов. На каждой лодке горел синий или зеленый навигационный огонь, и огни эти кивали в теплом ночном воздухе.
Не дожидаясь, пока мы сделаем заказ, госпожа Ботен принесла детям по бутылке воды, а нам – пиво «Сингха». Потом официант лет одиннадцати начал подавать на стол ужин: омлет с мидиями, зажаренные на решетке гигантские креветки под сладким соусом чили, карри из рыбы с овощами и огромные тарелки с рисом, от которых поднимался пар.