— Хрен с вами, уговорили.
— Это на всю жизнь, подруга, — пугает, хитро щурясь, Прайс, и Рэйчел толкает ее в плечо.
Но Панси твердо решила сделать татуировку.
Подруги спускаются в малоприятный подвал, и аристократическая, еще не до конца умершая, часть Паркинсон морщит носик на слоями отваливающуюся со стен краску и мерзкий запах сырости. Она оглядывается на Хлою и выразительно округляет глаза.
— Что? — возмущается Прайс. — В салоне тебе не набьют татуху, пока не станешь совершеннолетней. А мой приятель — набьет.
— И даже не занесет тебе рак крови, — хихикает Эмбер, с любопытством перебирая разбросанные по столам эскизы. — Ну, нам повезло, по крайней мере.
Не очень обнадеживает, правда?
«Я сильная, я смелая, я потомственная ведьма, я справлюсь», — бормочет Панси как мантру.
— Эй, девчонки? — Приятель Хлои выглядит, как и любой другой приятель Хлои: неприятный, в наколках и кожаной куртке. — Че бьем?
Рэйчел и Хлоя договариваются с ним сами, пока Паркинсон пытается унять дрожь в пальцах, сидя в кресле. Ей нравится в 2013, нравятся местные развлечения и чувство безнаказанности, нравится сама идея сделать тату, хотя это так по-маггловски.
Но… страшно?
Еще один шаг сродни курению и узким джинсам, что пропасть между ней и прошлым увеличит. А вдруг однажды она просто не сможет вернуться? Не вспомнит, кто она такая и кем была всегда?
А вспоминать-то хочется ли?
— Не трясись, красотка, — подмигивает мужчина, веря в разные стороны рисунок с драконом. — Куда бьем?
Губы едва шевелятся, Панси, оказывается, больших иголок не переносит.
— На руку. Левую.
Эмбер сидит рядом, не шевелясь, вдохновенная и завороженная процессом; Хлоя дымит сигаретой поодаль (как хочется тоже), сверкает голубыми глазами — не ссы, мол, подруга, прорвемся.
Паркинсон закрывает глаза и представляет спокойную озеро с прозрачной водой, чтобы не заорать от боли. Заорет — будет стыдно.
Она же волшебница нахрен.
Она просто не будет думать об этом всем, она будет думать о доме, о школе, о обедах в Большом зале и ярких звездах Астрономической башни, под которыми было так потрясающе целоваться.
Сердце стучит так быстро и больно; Панси 2013 нравится, но без Малфоя — будто кусок души вырвали, и Нейтан его не заменит.
Лучше не надо. Вспоминать не надо.
Лучше еще разок мысленно пережить первую поездку в пикапе, первую вечеринку и звезды-наклейки в комнате Рэйчел. И Нейта, да. Его вымученную, но искреннюю улыбку, его фотографии, его неуклюжие попытки быть не_грубым.
Ради него она почти готова завести телефон.
— Ва-ау, — в голосе Эмбер неподдельное восхищение.
— Охуенно будет, — кивает Хлоя.
И Паркинсон открывает глаза. У нее от ключиц вниз по руке кольцами тонкого белого кружева вьется дракон с глазами-льдинами — пока еще только наметка, пока еще совсем пунктирно, но он уже… практически дышит. Он для волшебницы совсем живой уже.
Мой серебряный.
Панси опускает рукав черной футболки и уголком губ усмехается самой себе в зеркале. А оценит ли ее серебряный то, кем она теперь стала?
========== 7. ==========
Исчезновение Рэйчел ударом по их мирной жизни.
Панси замечает первая, потому что спит с ней в одной кровати, потому что Эмбер однажды не возвращается после репетиции в школьном театре. Хлоя оказывается на пороге дома через пять минут после тревожного звонка (на пикапе гордо красуется новая царапина).
— Предкам пока говорить не будем. Может, она просто задержалась, — распоряжается Паркинсон, без мук совести открывая соцсети и почтовые ящики подруги (слава Богу, что Эмбер всегда забывает из них выходить, а волшебница кое-как научилась запускать компьютер).
Прайс дымит нервно, ходит от стены до стены.
— Но… но… Это же Рэйчел! Она бы предупредила меня!.. нас… Блять, ты же ведьма, волшебница, сделай что-нибудь, найди ее!
Панси морщится и закатывает глаза, потому что хладнокровие и удержание себя в руках у нее заложены в коде ДНК: метания Хлои ей непонятны и неприятны.
В любом случае они не помогают.
— Не разводи панику.
Паркинсон отключает компьютер — там ничего, — и достает волшебную палочку.
Не зря же она училась в самой лучшей Школе Чародейства и Волшебства.
Не доучилась, правда, но это такая мелочь.
***
Вскрыть секретный бункер в амбаре для Паркинсон дело двух секунд; Хлоя щелкает затвором пистолета, взводит курок и входит первой.
У Нейтана в руках фотоаппарат с большим объективом; мокрые фото сохнут под специальной лампой, Рэйчел Эмбер в пятне слепящего света корчится на полу.
— Уебок! Что ты с ней сделал?!
Панси успевает крикнуть «Протего» прежде, чем пуля насквозь прошивает Прескотта в районе груди — она застревает в невидимой вязкой стене, а после с грохотом падает на пол. Прайс дышит тяжело, не замечая, как черные слезы текут по щекам и отпечатываются на белой майке.
Нейт с трудом фокусирует взгляд на волшебнице. Бросает баснословно дорогой фотик, разбивая вдребезги.
— Панси?.. я… Черт, это пиздец! Я не знаю, нахуя это… Панси, я в полной жопе… — Хлое плевать на его бормотания, она к Рэйч срывается, падает на колени рядом. Паркинсон хмурится, глядя в расширенные зрачки: ей Нейтана жалко, так жалко, но он себя, кажется, из говна вытягивать не хочет, только топит больше. Так чем же она поможет?
Прескотт всхлипывает, едва ли понимает, где находится и что происходит.
— Я просто хотел быть, как он… У него талант… Я тоже…
Панси пальцы в кулаки сжимает, у Панси флэш-бэками по вискам беловолосый мальчишка, режущий руки осколками зеркала: «Я просто хотел быть как отец».
Крик Хлои выводит из ступора.
— Она не дышит! Господи, она не дышит!
Возьми себя в руки, Панси Паркинсон.
Не время сердечных страданий.
Волшебница палочку сжимает крепко, вспоминая небольшой набор заклятий для реанимации из школы. Сейчас, именно сейчас время жалеть о том, что она их так плохо учила, больше интересуясь боевой магией.
Сначала прощупать пульс.
Есть, но слабый.
Зрачки под тяжёлыми веками затопили радужку: здесь под кайфом не только Нейт, но по своей ли воле?
Что сделать сначала? Прочистить дыхательные пути?
Мало ли что.
— Анапнео, — шепчет Паркинсон под плач Прайс: «Она умирает… Рэйчел умирает…». Хочется ударить ее, но Панси предпочитает не отвлекаться.
Итак, в организме Эмбер, скорее всего, слишком много наркотиков. Как это называется? Передоз? Значит, нужно просто их вывести. Волшебница никогда не сталкивалась с таким, но просто надеется, что наркоту можно приравнять к ядам и токсинам.
Она не уверена, что это работает, но пульс вроде бы становится ровнее.
— Хлоя, отвези ее в больницу, — с металлическим звоном в голосе то ли просит, то ли приказывает Панси. — Со всем остальным разберусь я.