Конечная судьба А. А. Власова известна: в 1946 году Власов и его ближайшие приспешники за измену Родине и активную шпионско-диверсионную деятельность в качестве агентов германской разведки против СССР были приговорены к смертной казни.
И в советской, и в иностранной литературе давно и неопровержимо утвердилось мнение о Власове, как приспособленце, шкурнике, карьеристе. Для литературного власовца Солженицына он — «выдающаяся, незаурядная личность».
Солженицын пишет, что ко времени, когда Власов сдался в плен, некоторые другие изменники «уже заявили о своем несогласии с политикой сталинского правительства. Но не хватало настоящей фигуры. Ею стал Власов». Так Солженицын тщится сделать из Власова политического вожака, «идейного» борца с Советской властью. Но такая «политическая оболочка» нужна была гитлеровцам и самому Власову лишь для прикрытия его предательства, какой ни на есть «политической платформой», оправдывающей его прислужничество фашистам. На деле Власов был ординарной марионеткой Гитлера и гитлеровцев, их верноподданным холуем.
Солженицын утверждает, что Власова склонило к переходу на сторону гитлеровцев то, что он со своей армией был брошен советским высшим командованием на произвол судьбы.
Это неправда. Достаточно ознакомиться хотя бы с капитальным трудом «Битва за Ленинград», написанным на основе архивных документов коллективом авторов Военно-исторического отдела Генерального штаба (Воениздат, 1964), или мемуарами Маршала Советского Союза К. А. Мерецкова, являвшегося тогда командующим войсками Волховского фронта («На службе народу». Политиздат, 1968), чтобы убедиться, насколько лживы и безответственны утверждения А. Солженицына. В этих книгах обстоятельно и объективно изложены обстановка, сложившаяся под Ленинградом весной и летом 1942 г., и причины того тяжелого положения, в котором оказались войска 2‑й ударной армии.
Как только выяснилось, что армия не может продолжать дальнейшее наступление на Любань, Власову было приказано выводить войска из окружения через имевшийся проход. Но Власов медлил, бездействовал, не принял меры по обеспечению флангов, не сумел организовать быстрый и скрытный отвод войск. Это позволило немецко-фашистским войскам перерезать коридор и замкнуть кольцо окружения.
Ставка Верховного Командования немедленно направила в район боевых действий маршала К. А. Мерецкова, назначенного командующим войсками Волховского фронта, и представителя Ставки А. М. Василевского, поручив им во что бы то ни стало вызволить 2‑ю ударную армию из окружения, хотя бы даже без тяжелого оружия и техники. Были приняты все возможные меры, чтобы спасти попавших в окружение. С 10 по 19 июня 1942 г. непрерывно шли яростные бои, в которых, участвовали крупные силы войск, артиллерия, танки 4‑й, 59‑й и 52‑й армий. Удалось пробить узкую брешь в немецком капкане и спасти значительную часть окруженной 2‑й ударной армии. Часть солдат и командиров присоединилась к партизанским отрядам (в том числе начальник связи армии генерал-майор Афанасьев).
И самого Власова не бросали на произвол судьбы. По приказу Ставки его настойчиво искали партизаны. В район, где он мог находиться были сброшены специальные парашютные группы, снабженные радиопередатчиками. Поиски Власова продолжались и после того, как гитлеровцы 16 июля 1942 года сообщили, что они взяли в плен крупного советского командира. 22 июля немцы перехватили радиограмму за подписью А. А. Жданова, направленную командиру партизанского отряда Сазанову: «Отвечайте на вопрос Ставки, что вы знаете о Власове. Жив ли он? Видели ли вы его? Что предприняли вы, чтобы найти его?.. Самолет немедленно прилетит, как только вы его найдете». О нем беспокоились, его искали. Только он больше ни о ком не беспокоился и искал способ, как спасти себя ценой измены.
Как стало известно из сообщений партизан и немецких трофейных документов, Власов 12 июля 1942 года в деревне Пятница спокойно ожидал немецких солдат и при их появлении со словами: «Не стреляйте, я — генерал Власов», перешел на сторону гитлеровцев. В тот же день он был доставлен к командующему 18‑й армией генералу Линдеману. Таковы факты.
Его гитлеровцы не пытали, не били, как это делали с другими. Он сам предложил свои услуги. Он клялся в верности Гитлеру: «Мы считаем своим долгом перед фюрером…», «я им рассказал о своем намерении начать борьбу против большевиков…»