А какой злобный тон появляется у Солженицына, стоит ему заговорить о Советской Армии, о той армии, что защищала завоевания Октября, Советскую власть, что, жертвуя сотнями тысяч своих сынов, освобождала из фашистской неволи свою землю и страны Восточной и Центральной Европы.
Не оставил в покое Солженицын и наших союзников по антигитлеровской коалиции. Фашистский блок он, разумеется, не трогает. Претензий к нему ни за развязывание преступной войны, ни за огромные жертвы, которые понесло человечество, у Солженицына, конечно, нет. Нет претензий у него и к террористической фашистской диктатуре, устроившей кровавую бойню на временно оккупированных территориях. Тут он полностью согласен с нею. А вот союзников стоит упрекнуть в том, что они не попытались спасти, — кого бы вы думали? Конечно, власовское отребье. «Вся надежда их только и была на союзников, — причитает Солженицын, — что они пригодятся союзникам и тогда осветится смыслом их долгое висение в немецкой петле».
Дальше больше. В «разительно-очевидной систематической близорукости и даже глупости» обвиняет Солженицын Рузвельта и Черчилля: «Как могли они, сползая от 41‑го года к 45‑му, не обеспечить никаких гарантий независимости Восточной Европы? Как могли они за смехотворную игрушку четырехзонного Берлина (свою же будущую ахиллесову пяту) отдать обширные области Саксонии и Тюрингии?» И продолжает: «Говорят, что тем они платили за непременное участие Сталина в японской войне. Уже имея в руках атомную бомбу, платили Сталину… Разве не убожество политического расчета?»
Да, убожество Солженицына тут проглядывает со всей очевидностью. Зачем гарантии независимости Восточной Европе? Зачем «платить», когда можно ахнуть атомной бомбой или хотя бы потрясти ею перед этим ненавистным Солженицыну Советским Союзом?
Пожалуй, достаточно. Предельно ясно, почему силы, злобствующие против Советского Союза, «славят» Солженицына. В том числе и пресловутая радиостанция «Свобода». Очень показательно, как литературное предательство смыкается с изменой своему народу, своей Отчизне. В числе руководящих сотрудников «Свободы» есть Л. Павловский, пользующийся псевдонимами Пылаев, Шамров. Павловский занимал пост начальника особого отдела в штабе преступника Власова. В одной упряжке нынче Солженицын и Павловский.
Чему служил, то и заслужил: презрение всех честных людей. На этом архипелаге презрения и пребывает ныне А. Солженицын.
Скажи мне, кто твой друг…
Июль 1942 года. Еще несколько месяцев оставалось до Сталинграда — поворотного пункта в войне, когда все станет ясно. А пока — жестокие, кровопролитные бои. Это было трудное, но исполненное героизмом время. Дни испытаний. И именно тогда генерал Власов перешел на сторону врага. Предательство никогда не имело оправданий. Измена в трагическое для Родины время — предел падения.
А. Солженицын в своей новой книге «Архипелаг Гулаг» отводит немало страниц Власову и власовцам. Он утверждает, что Власов был боевым генералом, военный талант которого подтвержден проведенными под его командованием операциями.
99‑я стрелковая дивизия под командованием Власова, сообщает автор «Архипелага», в первые дни войны пошла на запад, отбила Перемышль и шесть дней удерживала его.
На этом «военные подвиги» Власова, по А. Солженицыну, не кончаются. Он пишет, что в январе 1942 года Власов, став командующим 2‑й ударной армии, успешно повел ее в наступление: «Армия вклинилась в немецкое расположение на 75 километров».
Жанр своей работы А. Солженицын определил как «Опыт художественного исследования». Исследование же всегда предполагало и предполагает выявление истины.
Какова же истина?
Начнем с первого утверждения автора «Архипелага».
1941. Наши войска ведут кровопролитные бои на огромном фронте, протянувшемся от Черного до Белого моря. Об упорстве этих боев и самоотверженном сопротивлении врагу говорит такой факт: в ходе сражений 1941 года немецкая армия потеряла больше двух третей личного состава, перешедшего нашу границу в июне. План молниеносной войны «Барбаросса» рухнул. Гитлеровцы были поставлены перед необходимостью ведения затяжной войны.
Одним из участков яростного сопротивления врагу был район Перемышля. Части 99‑й стрелковой действительно перешли в наступление, отбили у врага город и шесть дней удерживали его. Это был подвиг, но Власов, вопреки утверждению автора «Архипелага», не командовал этой дивизией, и героически себя под Перемышлем не проявил. Он командовал 99‑й дивизией в 1940 году, а в начале войны его там не было. Он командовал в это время — если уж исследовать, то исследовать — 4‑м механизированным корпусом, который был разбит под Киевом.