— Это еще ничего не значит, — отрывисто бросил Фодат. — Бой…
В воздух опрокинулся новый океан муки. Густая пелена нависла прямо над головами — казалось, протяни руку, и коснешься, но Леферия видела, что на самом деле до ее границы оставалось полтора-два человеческих роста. И отчего-то не хотелось проверять, что будет после третьего «океана», когда мука засыплет всех.
Фодат тряхнул головой, и туннели перестали мигать. Зато рядом с ними засуетились фигурки людей. Глухо прогромыхало железо — в какой-то из туннелей прибыл поезд.
Бежать становилось труднее. Легкие горели, в груди болело, словно Леферия уже промчалась несколько канатов, во рту пересохло.
— Шевелитесь! — подгонял Фодат. — Какой из них ведет в Оньяр?
— Мы с пересадками ехали, — крикнул ему Сигетнар. — Если это та самая станция, я найду… Расчисти дорогу!
— Эй, Фелд! — отреагировал маг.
В белесом тумане забурлили миниатюрные смерчи. Они напоминали перевернутые воронки: раструб — прямо над головой, а основание где-то в неразличимых глубинах. Муть кружилась в них, точно в опрокинутых, вывернутых наизнанку, исковерканных Мальстремах. Медленно, тягуче. Угрожающе.
Леферия подняла глаза, заметила в недрах ближайшей воронки нечто бирюзово-серое и даже пригнулась, таким ужасом оттуда повеяло. Фодат говорил, у Ложи Былого еще до столкновения миров был ход в Геолис… Уж не открыли ли они еще сотню, поняв, что без жертвы Судии отказываются помогать?
Немногочисленные мотхи на станции бросились наперерез — и остановились, замерев изваяниями.
Сигетнар поднял руку, требуя внимания, потом осмотрелся и бросился к дальнему туннелю.
Так и есть. Тот самый вход, из которого их троица выбралась не далее как утром, чтобы получить информацию. Получили… В голове у Леферии без слов, одними образами, пронеслись Судии, мотхи, жертвы, Ложа Былого, боевые маги… ну и что делать с этой информацией? Чем она поможет?
Сигетнар, Фелд и Фодат скрылись в туннеле. Леферия затерялась среди бегущих следом солдат. Народу на станции оказалось немного, но поезд еще дремал на рельсах, посапывая мотором и изредка вздыхая всеми сочленениями. Запоздалые пассажиры и персонал станции шарахнулись в стороны. Пассажиры так и остались у стен, а работники, опомнившись, попытались атаковать. Леферия ощутила волну страха, которую они посылали, но эффекта не последовало. Без таммеров грозная сила мотхов превращалась в ученические упражнения — а может, это постарались Фодат или Сигетнар.
Масса солдат остановилась, бурля и волнуясь. Ропот нарастал. Поезд особенно громко и протяжно засвистел, и двери разъехались в стороны.
Беглецы ринулись внутрь. На станцию уже вбегали новые и новые мотхи.
— Леферия!
Она заозиралась. Это был Фелд — он махал рукой, шагая от одного конца поезда к другому вслед за Сигетнаром и Фодатом, которые вели с собой какого-то мотха, заломив ему руки за спину. Машинист? Если состав прибыл из Оньяра, то, чтобы ехать в другую сторону, требовалось сменить головную кабину на хвостовую. Благодарение Судиям, в Геолисе каждый поезд снабжался двумя комплектами кабин, а не разворачивался на крохотном участке, собираясь в обратный путь… Судиям? О нет… Леферия прикусила губу. Пора отучаться благодарить Судий. Благодарность — это для праведников. Пора подхватывать ересь, отбрасывать подчинение и смотреть в глаза реальности…
Она догнала Фелда, протолкавшись через все редеющую толпу солдат. Адвокат запрыгнул в открытую кабину состава, и Леферия нырнула следом. В кабине уже возился, устраиваясь, странно покорный машинист-мотх, и поезд все громче и усерднее шипел, свистел, разминал связки и выдыхал пар. Сигетнар неподвижно сидел рядом, Фодат вертелся в кабине, то и дело задевая всех локтями. За сиденьями оставалось еще немало места, и Леферия с Фелдом пробрались туда, чтобы не мешать. По стенам тянулись и свивались кольцами какие-то трубы и трубки с вентилями. Сквозь узкие мутные окошки виднелась суета на перроне.
Пол задрожал — сначала еле заметно, потом все сильнее. Но поезд не двигался. Зато те, кто оставался на станции, начали обеспокоенно поглядывать наверх. Леферия прилипла к окну. И что же там, на потолке? Она не видела…
В следующий миг необходимость видеть исчезла. Воздух прорезал душераздирающий треск. Сверху посыпалась пыль и какие-то металлические заклепки. Сигетнар повернул голову.
— Закрывай дверь. Поехали, — сказал он.
Мотх послушно, точно голем, потянул за рычаги. Леферия не отрывалась от окна. В дальнем конце платформы, у входа, творилось что-то странное.
Состав заскрежетал и тронулся — и в это мгновение стены станции начали рассыпаться. Аккуратно, будто кто-то быстро-быстро разбирал их на ровные полосы по швам. Леферия вздрогнула, думая, что вот-вот увидит вползающий в дыры белый туман… Но на станцию хлынули люди.
Мотхи. Сплошные серые лица. Несколько таммеров, чей ровный гул уже накатывался паническими волнами. И оружие — явно таондарское, может быть, конфискованное у пленных солдат. Боевых магов из Хадрата не было. А Леферия на миг заподозрила, что Ложа Былого прислала подкрепление. Впрочем, это еще ничего не значило. Ложа Былого…
Поезд вильнул, и мотхи, вскидывающие ружья, скрылись за поворотом. И что-то полыхнуло. И поворот рассыпался на полосы, туннель распался, оставляя кругом лишь ночь, обломки и песок. Сигетнар подгонял мотха, тот отчего-то не сопротивлялся, поезд набирал скорость, пока что-то в его недрах не взвыло протяжно и жалобно, а Леферия прижалась к мутному, как слюдяное, стеклу и смотрела.
Как из-за спин преследователей выезжают таондарские армейские вездеходы и бросаются в погоню.
Как из дул автоматов вместо огня или пулевых очередей вырывается белесый туман, такой же, как тот, что навис над головами. Как он не рассеивается в воздухе, а тугими струями устремляется за последним вагоном.
Как струя задевает его край.
Как весь вагон разлетается в пыль, а на ближайшем вездеходе открывается люк, и оттуда показывается человек…
Тут кто-то схватил ее за плечи и отодвинул от окна. Леферия инстинктивно дернула локтем и угодила во что-то мягкое. За спиной крякнули. Фодат выглянул, посмотрел на погоню, и в следующий момент мелькание за окном снова сменилось черно-серыми стенами туннеля.
— Поторопи его, — сказал Фодат Сигетнару. — Я не продержусь до утра.
И бессильно опустился на пол, прислонился к стене и закрыл глаза.
***
Как утверждал хронометр на приборной панели, состав мчался второй час. Монотонность поездки уже начинала убаюкивать, хотя при старте разнообразия в ней было даже многовато. Фодат по-прежнему сидел у стены с закрытыми глазами, но не спал. Коротко пояснил, что попытается защитить поезд, чтобы тот без помех добрался до Оньяра или до конца туннеля, и с тех пор не проронил ни слова. А туннель, по всей видимости, заканчивался не в Оньяре. Раньше. В прошлый раз один только путь до него из пригорода с пересадками занял пару часов. Хотя это могло зависеть и от мотховского расписания.
Фелд отправился проверить, что же все-таки стряслось с последним вагоном. Мотх-машинист неподвижно застыл на своем месте. Он все больше напоминал магического голема — ни единого лишнего движения, ни проблеска эмоций, удивления, возмущения, попыток вырваться. Совершенная машина для управления. Сигетнар устроился рядом, почти такой же неподвижный и сосредоточенный, однако теперь он уже позволял себе иногда отвести взгляд от машиниста и осмотреться по сторонам. Наверное, голем все меньше нуждался в контроле.
— Ты подчинил его волю? — лениво поинтересовалась Леферия. Сигетнар оглянулся, закинул руки за голову и с хрустом потянулся.
— У вас есть разные уровни алхимиков? Разные специализации там? Или все умеют одно и то же? — ответил он вопросом на вопрос.
— Естественно, умения у всех разные! — опешила она. — Есть бездарности, есть просто бездельники, есть элитные… Почему ты спрашиваешь?