…Как обычно: сушеные листья иглодерева, чешуя ужа-уробороса, немного слюды, пропущенной через Мальстрем. Все измельченное в порошок, как и положено для курительных ядов. Леферия до сих пор не знала, решится ли осуществить задуманное, но уже пошла по сложному пути. Для простого хватило бы пары капель, и никаких чаш.
— Наверное, им снова помогают Судии. Или Ложа Былого влила магию через этот проход, который открыла, — рассуждал Фелд. — А Судии… Они как будто ближе, но еще не в городе.
— Скоро будут. Как скоро они приходят к жертве?
— У нас им вообще не приносят жертв…
Леферия смотрела на закупоренное отделение шкатулки.
Взять щипцами, размешать палочкой. Да, она никогда раньше не пробовала так делать. Но иногда нужно просто положиться на интуицию. Интуиция — одно из главных оружий алхимика, важнее знания, нужнее основных ингредиентов. Интуиция…
Пару раз Леферия пыталась спасти свою жертву. Подсунуть более опасное вещество — еще никогда.
— Ты там скоро? Вам еще до туннеля добираться, — окликнул Сигетнар.
…еще никогда. Но что может быть опаснее смертельного яда?
Терять нечего. Всем нечего терять…
Леферия открыла отделение, подцепила щипцами порцию пепельной смолы и в последний раз перемешала катализатор.
Свинцовые щипцы шипели, будто их раскалили и погрузили в холодную воду.
Леферия воткнула в катализатор трубочку для курения и отыскала коробку спичек.
— Я прикурю, и мне придет конец? — скептически уточнил Сигетнар, разглядывая конструкцию. Его лицо не выражало ничего.
— Да. — И ты даже не поймешь, что случилось, мысленно добавила Леферия и встала, опасливо держа чашу. А может быть, и мы не поймем. Всем нечего терять…
— Хорошо. Подожди. Поставь это пока. У меня к тебе одна просьба. Не откажешь мне в последнем желании?
Она опустила чашу на стул и поспешно отдернула руку. Взглянула на Сигетнара — от него это не укрылось, и он усмехнулся со странным удовлетворением. Затем шагнул к Леферии, и ей вдруг стало ясно, в чем заключалось это последнее желание.
Сигетнар осторожно взял ее за подбородок, провел большим пальцем по щеке и коснулся губ своими. Леферия приоткрыла рот навстречу его языку. О нет, она не собиралась отказывать в просьбе. Наверное, в глубине души ей с самого начала было любопытно узнать, каково это — чувствовать эти тонкие губы, покусывать их, ощущать, как чужой язык то ласкает, то ритмично толкается в рот. Понять, жива ли она еще — после Ринеона.
Прохладные. Не горячие, как казалось раньше, а прохладные… А еще сухие. Леферия прикрыла глаза, обхватила Сигетнара за плечи и отвечала на поцелуй, будто на город не летели ракеты, а в мире не существовало больше никого. Щетина немного кололась. Его вторая рука скользнула по ее спине. Леферия чуть выгнулась и подалась навстречу, вжимаясь в его бедра. В голове немного шумело. Сердце колотилось, отчего-то стало жарко. Хотелось продолжения.
Сигетнар отстранился медленно и нехотя, напоследок легко прикусив ее нижнюю губу. Леферия растерянно пригладила волосы и глубоко вздохнула.
Фодат тактично отводил глаза. Фелд с подчеркнутым интересом всматривался в схему с красными точками.
— Это нужно поджечь? — нарушил молчание Сигетнар. Леферия кивнула. Он чиркнул спичкой, и катализатор, коротко полыхнув, почти сразу погас. Лишь в глубине ярко тлел жар, не давая потухнуть окончательно.
Сигетнар устроился на полу, скрестив ноги, и глубоко затянулся фруктовым дымом.
Он еще успел поставить чашу рядом с собой. После чего руки его упали, он откинулся на стену и сполз по ней вниз.
Леферия напряженно наблюдала. Запах фруктового дыма вкрадчиво вплетался в затхлость воздуха. Казалось, прошла вечность, хотя невидимые часы где-то рядом отмерили всего две или три секунды. Фелд уже завладел оставленным на соседнем стуле пультом от дверей Управления безопасности. Леферия ждала.
Информация в эфире распространяется мгновенно, а вот на то, чтобы дойти из другого мира через катализатор, ей потребуется несколько лишних мгновений.
…Оно накрыло мир резко и внезапно. Черная вспышка, белая вспышка, стремительное выцветание до полной прозрачности. Тело Сигетнара точно растворилось в воздухе, на его месте на миг возникла кристальная пустота, но Леферия не успела заметить, как оно снова появилось. Свет погас. Казалось, он не померк, а тоже исчез, словно его не существовало в природе, а следом пропало ощущение прохладной твердости пола, о который она опиралась, воздуха, все еще пахнущего фруктовым дымом… Мир таял, как сахарная фигурка, и Леферия с облегчением улыбнулась.
Она не знала, сможет ли определить, что яд подействовал. Теперь — знала наверняка.
Подействовал.
Так, как она и рассчитывала.
Еще она не знала, как события будут развиваться дальше, но теперь оставалось только ждать, чтобы увидеть своими глазами. Или не увидеть.
Фодат что-то крикнул. А может, это был Фелд. Леферия не разобрала. Они точно отдалились на неизмеримое расстояние. Она чувствовала себя так, будто это дрожащее бесплотное желе, в которое превратился бункер, Таондар и весь мир, кто-то медленно и с расстановкой пропускает через мелкое сито. Каждую деталь — в отдельную ячейку. Пропускает, чтобы потом склеить воедино, пересоздать в прежнем виде — но с некоторыми изменениями. Без того ила, который нанесло тысячелетиями.
Пепельная смола выжигала все наносное и ненужное.
Если проглотить ее — человек исчезал вместе с телом. В системе координат пепельной смолы любые формы жизни были наносными и ненужными.
Леферия все падала и падала в сито, ячейки маячили перед глазами, но до сих пор оставались недосягаемыми.
Если вдохнуть дым катализатора с пепельной смолой… Строго говоря, это был даже не дым. Эфирная флуктуация, маскирующаяся под дым. Она вообще не оседала в легких, ее задачей было воссоединиться с эфиром, своей первоосновой, и прихватить с собой сознание того, кто прибег к ее помощи. Затем действие слабело, и проситель возвращался. И все же Леферия уже отравила нескольких человек с помощью катализатора. Жаль, не получится расспросить их и узнать, что они видели, прежде чем подействовал яд. Связались ли с Судиями, просили ли милосердия и какой получили ответ.
Увидел ли Судий Сигетнар, прежде чем они исчезли.
Леферию вдруг дернуло и втянуло в сито, как в воронку. На мгновение перед глазами пронеслась текстура из мириад частиц, которые прямо сейчас собирались воедино, а потом она поняла, что по-прежнему сидит на корточках на полу. Что стулья, пульты, чаша с катализатором и выкрашенные в серый стены постепенно обретают цвет и форму. Что Фелда и Фодата бросило на пол навзничь. Что земля трясется, и это уж точно не эффект яда.
И что тела Сигетнара нигде нет.
— Хороший знак, — пробормотала она себе под нос. Фелд застонал болезненно и отчаянно.
— Где они? — крикнул он, пытаясь сесть. Стулья отшвырнуло в другой угол следующим мощным толчком, и Фелда бросило на пол. — Где они? Что ты сделала?! Что?!
— Прислушайся, Фелд, — произнесла Леферия медленно. Землю опять тряхнуло, и ее швырнуло прямо на ракетный пульт, но она не придавала этому значения. Подумать только, а когда-то, когда миры столкнулись, пока она томилась в хадратской тюрьме, чуть ли не самым важным казалось увернуться от летящих в лицо предметов и не наставить себе синяков… — Прислушайся, Судии должны быть еще в зоне досягаемости. Свяжись с ними! Давай!
— Их нет! Что ты сделала, проклятие?!
— Нет — или ты не можешь докричаться?
Бункер сделал кульбит, пол с потолком на мгновение поменялись местами, а потом, точно перекатившись, приняли нормальное положение. Леферия не знала, как не сломала себе хребет, когда ее швырнуло прямо на отчаянно мигающие лампы, а потом вниз, на стулья, беспорядочно валяющиеся по комнате и на разлетевшийся по полу катализатор, в котором еще оставалась пепельная смола. Или не оставалась? Покрытие пола осталось невредимым, его не разъело, под ногами не разверзлась преисподняя. Значит…