Болело ушибленное плечо, грудь, в которую пришелся удар ножкой стула. Леферия села. Толчки утихали.
У стены сначала прозрачными очертаниями, а потом все более отчетливо начало проявляться человеческое тело.
— Помнишь, я спрашивала у тебя, что будет, если отравить Судий через катализатор? — сказала Леферия, глядя на Фелда.
— Это невозможно! — с остервенением выкрикнул тот.
— Это возможно. Потому они не позволяли никому даже попытаться. Никому, чьи мысли они могли прочитать.
Все вернулось на круги своя. Сигетнар лежал там, куда повалился, вдохнув дым катализатора. Леферия подошла, села рядом и провела рукой по его лбу и закрытым глазам.
Лоб был теплым.
Леферия помедлила, прежде чем опустить руку к шее и найти артерию.
Голова у нее не кружилась, когда мир вращался, как обезумевшая карусель, но сейчас стены на миг дернулись, а земля ушла из-под ног, прежде чем пальцы поймали легкий толчок пульса.
— Ты хоть понимаешь, что натворила… — с тоской проговорил Фелд.
— Рискнула. И, кажется, выиграла.
Фелд помотал головой и с силой прижал ладони к вискам, точно у него болела голова.
— Это невозможно. Судии не могут погибнуть. Они же бессмертны, проклятие! Ты влезла во что-то…
— Ты чувствуешь пустоту? — спросила Леферия.
— Я их не нахожу. Но это еще ничего не значит…
— Магию ты тоже уничтожила? — подал голос Фодат. Он, кряхтя, сел, оперся на поваленный стул и уставился в потолок. — Хм… Нет, не уничтожила. Но добраться до Мальстрема я не могу. Слишком далеко. Что ты все-таки сделала?
— Не можешь? — вскинулась Леферия. — Отлично.
Она принялась тормошить Сигетнара за плечо.
— Эй! Вставай, пора смотреть, во что я там влезла. Давай, Ярлат, просыпайся, я вижу, что ты жив!
— М-м, — простонал он и открыл глаза. — О, дьявол! Я же просил насмерть…
— А тебе правда так хочется умереть? — Леферия вскочила. — Идем! По-моему, это землетрясение — не из-за гибели Судий. Оно похоже на то, что было, когда столкнулись миры?
— Было землетрясение? — заморгал Сигетнар, тоже вставая. — Аврат авасс! И его вызвала ты?
— Возможно, — протянула Леферия.
— Так это, наверное, были ракеты, — сказал Фодат, глядя на центральный экран. Тот, как ни странно, выдержал и кувыркание вместе с комнатой, и удары, когда прямо в него швыряло людей. — Вон, они исчезли…
— Сколько времени прошло? — Сигетнар повернулся к экрану, хмурясь. Потом отыскал глазами часы. — Нет, не ракеты. До попадания оставалось минут двадцать. Оставалось бы. Но, рассатас, что здесь произошло? Леферия, ты отравила меня или нет?
Он шагнул к пульту и принялся щелкать кнопками, видимо, проверяя, правильно ли работает экран. Черные полосы послушно мигали, картинка покорно переключалась. Точки-ракеты исчезли на самом деле. Это был не сбой отображения…
— Да, эфирным ядом с пепельной смолой. Мне недавно… подсказали кое-что, — она вспомнила искаженные лица Судий, узор из бесчисленных рыбьих телец, кораллы и водоросли, и бормотание, как сквозь толщу воды. — Я не знала, насколько этому можно верить, но попробовала. В худшем случае ты бы умер. В лучшем — умерли бы Судии. Но вряд ли они умирают с таким землетрясением.
— То есть ты должна была отравить его, а вместо этого подняла руку на Судий? — голос Фелда сорвался на фальцет. — Что у тебя вместо мозгов?! И как теперь…
— Как же мы без Судий? — зло переспросила Леферия. — А как живет Таондар? Существовать, когда тебя не водят под руку и не бьют по макушке за любую провинность, вполне возможно. И даже не существовать, а жить и радоваться. Все равно эти наказания не делают мир справедливым, Фелд, или ты выгораживал мало убийц и мошенников? Что у тебя самого вместо мозгов?!
— Ты не имела права решать за других.
— Конечно, не имела, — легко согласилась Леферия. — Но я решила. Иначе этот клубок было не развязать. А Ложе Былого и Анакату Судии почему-то не помешали творить все, что вздумается. Кстати, мне очень интересно, чего именно они добивались, и теперь я смогу это узнать. У них, наверное, были отличные адвокаты, вроде тебя… вот и получалось, что, если у тебя есть деньги на адвоката, ты можешь наслаждаться безнаказанностью, а остальные будут подчиняться. Я очень не люблю подчиняться, Фелд.
— Ракет нет, — вмешался Сигетнар. — Поссоритесь позже. Пойдем, что ли, и правда посмотрим, что это было за землетрясение.
Прежде чем открыть дверь, он щелкнул тумблером, включая электричество в остальном здании.
На пути к лифту им не встретилось ни одного мотха. Но коридор не казался пустым — из дальнего конца как будто доносились голоса. Когда двери лифта открылись, внутри обнаружилось четверо мотхов, но вели они себя потерянно. Даже не попытались броситься на недавних врагов или наслать станнеку, хотя и Фодат, и Сигетнар подобрались, готовясь отражать атаку. Мотхи побрели куда-то прочь по коридору. Леферия с недоумением проводила их взглядом.
— У них связь, — задумчиво произнес Сигетнар. — Если что-то случается с достаточно большой группой народу, это чувствуют все остальные. По ним что-то ударило…
— Потеря связи с Судиями? — Леферия покосилась на Фелда, по которому явно ударило то же самое. — Или потеря доступа к магии… Фодат, как по-твоему, они могут ее получать по-прежнему?
— Не знаю, как насчет них, но я почти не могу, — буркнул маг.
В здании, а особенно во дворе мотхов было больше. Но эта растерянная толпа уже не напоминала ту грозную силу, от которой, казалось, невозможно спастись. Мотхи негромко переговаривались, оглядывались, изредка где-то вдали затягивал свою монотонную ноту таммер, но утихал, так и не набрав мощность. Леферия даже не обратила внимания, что уже вышла из помещения и спасительного воздуха с антитриггером. Таммеры не действовали. Станнека испарилась, как страшный сон.
Затем она подняла голову, и дыхание перехватило.
На краю чистого голубого неба серела полоска туч. Солнце било в глаза, заставляя щуриться. Слева часть неба закрывал один из корпусов Управления безопасности, и все. И больше ничего.
Хадрат исчез.
***
— Я понимаю, почему пропали Судии, но почему пропала станнека? — ворчала Леферия, пока машина неслась по туннелям. — И почему таммеры вдруг превратились в обычный народный инструмент?
На стенах все еще пылали факелы, но теперь они казались только гротескным украшением. Ни следа необъяснимой тревоги, искусственного или настоящего страха и обволакивающей, вплавляющей в янтарь паники — только любопытство и азарт, и вполне объяснимое волнение в предвкушении ответа. Мелькнул указатель «Рагдонский туннель», мобиль резко свернул, и Леферию бросило на дверцу.
— А еще Хадрат вернулся туда, откуда его принесло, причем вернулся, как только сгинули Судии. Может, это связано, а? — ответил Сигетнар из-за руля. — Может, только Судии удерживали их вместе? И ракеты тоже исчезли, а их ты точно не травила…
— Судии исчезли, мотхи потеряли доступ к их помощи и к магии, потеряли способность насылать панику, а вслед за этим пропали и ракеты, — подытожил Фодат. — Мне кажется, ракеты кто-то уничтожил еще раньше. Когда их только выпустили. То, что они развернулись на Оньяр, могло быть иллюзией, которую тоже наслали мотхи. Они уничтожили ракеты магией или с помощью Судий, а сами создали обманку… Способны они на такое?
— Были способны. Хм… — протянул Сигетнар. — Да… В таком случае, когда эта обманка «врезалась» бы в землю, вместо реального взрыва город бы накрыл заряд станнеки. Да, об этом я не подумал…
— И я бы не подумал, они же были на экране, — фыркнул Фодат. — Не знаю, как у вас, а у нас экраны не поддаются гипнозу. Вопрос, почему станнека сгинула одновременно с Судиями?
— Потому что они ее продуцировали, — предположила Леферия.
— Не может быть. Как тогда объяснить жертвоприношение в пустыне? Мотхи держали пленных под станнекой, и Судии слетались на нее, как мухи на мед. Мы сняли станнеку — испарились Судии, — возразил Фодат.
— Они… ее… продуцировали, — по слогам повторила Леферия. — Это возможно! Только не так, как я подумала вначале! А если Судии существовали за счет станнеки? Если они не кормились ею, а кормили ее? Собой кормили?