— Ясно. Просим только поставить в известность наше командование.
— Это предусмотрено. Через два часа прибудет в ваш лагерь командир нашей группы. Уточните детали совместных действий.
Вернувшись от Богаткина, Новаковский и Большаков застали начальника штаба Фатеева за чтением нового донесения от Никитина:
«В радиусе обследованных двадцати километров чисто. Передовые охранения наших частей ведут перестрелку с противником на прежних позициях. Вместе с армейскими разведчиками нащупали брешь в немецкой обороне. Ее координаты… Юго-восточнее… Пестовский».
Предположения командования подтвердились: гитлеровцы за последние дни особо укрепили оборону северо-восточнее от Старой Руссы, поэтому «окно» разведчиками было найдено южнее.
— Хоть кружнее, да вернее, — сказал начальник штаба, проведя на карте не прямую, а чуть изогнутую стрелу в сторону координат, указанных Никитиным.
Назавтра вернулся в красковский лагерь и сам начальник разведки. Последнее совещание было коротким. Каждому подразделению определялось свое место: разведка, затем ударная рота автоматчиков, слева и справа — боковые охранения, отряды, лыжники-армейцы, группа прикрытия, замыкавшая колонну. Установлен пароль на первые сутки. Сверены часы.
На исходе 21 января 1942 года. Все в боевой готовности. Ни звука, ни огонька.
Два ноль-ноль. В путь!
— До свидания, Большая земля!
Курс — квадрат 28-31
Разведчики прокладывают путь
Ночь выдалась темная. Словно черным пологом укрыла она и заснеженную землю, и застывший лес, и разгоряченных быстрым ходом лыжников. Временами слышался треск, напоминавший приглушенный хлопок пистолетного выстрела, — это разрывалась от мороза кора стоявших в зимней спячке деревьев.
Но именно такая ночь как нельзя кстати подходила для броска через линию фронта. Даже самые бдительные фашистские посты и охранения не выдерживали мороза, прятались в укрытиях.
Однако готовым надо было быть ко всему. Бойцы и командиры «пятерки», их армейские товарищи понимали это.
По цепочке поползла команда:
— Подходим к железке. Осторожность особая. Идти строго след в след!
Где-то вдалеке басовито загудел паровоз. Справа, за кромкой почти невидимого в темноте леса, взлетали осветительные ракеты. Время от времени раздавались выстрелы. Откуда-то сбоку доносился негромкий лай собак.
Железную дорогу Старая Русса — Валдай пересекали небольшими группами, поочередно, поотрядно, — так легче можно было прикрыть друг друга в случае возникшей опасности. Разведчики уверенно вели за собой партизан и красноармейцев-лыжников. Миновав шоссе, колонна спустилась на лед реки Редья. Стало еще холоднее. Мороз перехватывал дыхание. В низине держался туман.
Противник ничего не заметил. С каждым часом партизаны и армейские лыжники удалялись от линии фронта все дальше и дальше.
Удача? Возможно. Ведь и на войне случалось, что просто везло. Но успех этой операции, как и многих подобных, зависел прежде всего от точного расчета времени, умелого действия разведчиков, строгой дисциплины, неукоснительного соблюдения намеченного плана.
Настало время, когда партизаны и армейские лыжники должны были разойтись по своим маршрутам.
— Счастливого пути, ребята! — сказал фронтовикам Павел Долинин. — Будем живы — может, и свидимся.
Командир разведчиков армейской лыжной группы расстегнул планшет и достал из него цветную открытку: вдоль высокого песчаного берега широкой реки тянулись гуськом одноэтажные кирпичные домики, рядом с которыми в пуховом весеннем цветении стояли вишневые и яблоневые сады.
Молодой вихрастый лейтенант сказал:
— Костромской я. Возьми на память, браток. Кто из вас на Волге будет — спросите Федьку-рыбака из Рабочего поселка. Любой укажет. Ну, прощевайте.
Морозный утренний туман поглотил вскоре и Федора, и его бойцов. Им предстояло выполнить специальное задание.