Лица бойцов потемнели, осунулись. Все страшно устали и, останавливаясь, немедленно засыпали в любом положении. Ухитрялись клевать носом и во время движения.
Требовалась основательная передышка.
Фатеев вызвал Александра Никитина:
— Пошлите Долинина для окончательного уточнения возможности занятия деревни.
Васятка
Александр Макарович Никитин разложил перед собой карту-километровку. Маленькими черными прямоугольничками значилась на ней деревня Кудрово. В ней необходимо пополнить запасы продовольствия, починить одежду и обувь, отогреться, отдохнуть, помыться.
— Разведку поручаем тебе, Павел Васильевич, — сказал Александр Макарович Долинину. — Может, стоит взять и Васятку? Подумай. На месте будешь действовать по обстановке.
Тринадцатилетний парнишка Вася набрел на лесную стоянку партизан совсем недавно. Родители его погибли в сожженной фашистами деревне. Ему тогда удалось уйти от облавы. С котомкой за плечами он бродил по окрестностям в поисках «дядей-партизанов», о которых где-то прослышал. Добрые люди кормили сироту, пускали в дом ночевать.
Когда наконец Вася встретился с партизанами, то упросил «дядю Сашу — самого главного разведчика», Никитина, оставить его при себе:
— Места здешние знаю. Дороги смогу показывать. Через болота проведу…
И Никитин сдался — оставил в своей группе обездоленного войной мальчугана.
Долинин, Филицын, Петров и Вася залегли на опушке и стали наблюдать за деревней в бинокль. Там было спокойно. Но вскоре из-за поворота дороги показалось семь подвод. На них сидели гитлеровцы. Возчики шли рядом, постегивая лошадей.
— Неужели и в домах немцы? — спросил Валентин Филицын.
— Тогда, считай, опять без горячей картошки останемся, — ответил Николай Петров.
Тут вступил в разговор Вася:
— Пустите меня в деревню. Я прошмыгну и все разузнаю.
Что ответить мальчишке? И пустить жалко — как-никак юнец, вдруг попадется на чем-нибудь; и отказать не знаешь как — может обидеться. Взгляд-то вон какой — выжидающий, честный. Не куда-нибудь — в разведку просится. В душе небось злобы на фашистов немало накопилось. А вообще-то риску гораздо меньше, если в деревне появится не взрослый человек, а подросток.
Долинин решился.
— Вот что, Васятка, узнай: стоят ли там немцы или полицаи? Только будь осторожен. В случае чего — не проговорись.
— Понял. Не подведу.
Павел Васильевич крепко обнял парнишку.
Понуро, устало передвигая ноги, направился Вася в Кудрово. Войдя в деревню, он постучал в дверь крайнего дома. Открыла женщина:
— Что тебе, мальчик? О, да ты не нашенский! Чего тебе?
— Я мамку ищу, тетенька, — начал хитрить Васек. — Поехала давеча в волость — и не вернулась… Вот и ищу.
— Ну заходи в избу: чай, поесть хочешь?
— Поел бы… А у вас немцев нету? Боюсь я их. И полицаев тоже боюсь.
— Не бойся — у нас они не стоят. Только вот заготовители обозом приехали.
В избе аппетитно пахло свежеиспеченным хлебом и кислыми щами. Вася невольно вспомнил родной дом, шершавые от работы ладони материнских рук, так вкусно умевших печь его любимый пирог с картошкой и грибами. Тут бы не грех мальчишке и расплакаться, но ведь он на боевом задании. И Вася не подал виду, что ему взгрустнулось.
— Садись, сынок, откушай чем бог послал.
Хозяйка поставила на стол миску щей, чугунок с картошкой в мундире, краюху хлеба.
Только успел Вася сесть за стол, как раздался стук в дверь. Не дожидаясь ответа, вошли трое рослых гитлеровцев, о чем-то переговариваясь на своем языке.
Окинули взором помещение и, не обращая внимания на людей, подошли к столу, столкнули Васю со скамьи, сели за стол и все съели.
Вася так и остался не солоно хлебавши, а незваные гости еще потребовали у хозяйки молока, показывая на пустую кринку:
— Матка, млека!
Хозяйка принесла. Они выпили и ушли.
К вечеру обоз покинул деревню.
Вася вернулся к разведчикам и подробно обо всем рассказал.
Придя в расположение бригады, Долинин доложил командованию, что фашистов в Кудрове нет.
Отряды направились к деревне. Их встречало все население. Увидев на партизанах маскхалаты, колхозники приняли их за регулярную часть Красной Армии.
Фашисты жестоко расправлялись с населением, если замечали с его стороны проявление симпатии к партизанам. Несмотря на это, дорогих, желанных гостей встретило сердечное гостеприимство.
— Вот уж не чаяли сегодня видеть своих. Милости просим к нам.