Одна из женщин посмотрела на Катю, всплеснула руками и спросила:
— Куда ведете такого маленького и глупенького?
Павлов рассмеялся:
— Это же не парень, а самая настоящая девчушка. Да еще и боевая.
Удивленная крестьянка полюбопытствовала:
— И что у вас один такой Аника-воин?
— Не-е-ет, — протянул Павлов, — еще есть. И все — добровольцы.
— Прислал бы девчат ко мне. Полюбоваться на них, поговорить по-бабьи: у меня у самой дочка в городе осталась.
В каком бы доме ни разместились партизаны — их старались угостить повкуснее, накормить сытнее, обогреть теплее, устроить отдохнуть поудобнее. Везде начинались задушевные беседы: как там, на Большой земле? Как в городе Ленина? Когда же наконец совсем прогонят оккупантов?.. Старики, попыхивая козьими ножками, пытались выведать, есть ли у нашей армии новые танки и какие они? Много ли артиллерии?
Все это было очень понятным. Более полугода население томилось под гнетом немецко-фашистских захватчиков. Виселицы и расстрелы, пожарища и концлагеря, пытки и грабежи, кровь и слезы — вот какой «новый порядок» ввели гитлеровцы. Но люди первой в мире Страны Советов оказались стойкими, их не сломил ураган тяжелейшей из войн. Они не сомневались в победе, мечтали, чтобы пришла она скорее, и вносили в нее свой посильный вклад.
Впервые за много-много дней партизаны отдыхали в теплых крестьянских избах. Бодрствовал лишь караульный взвод, сменялись часовые. Вокруг деревни были выставлены усиленные дозоры. По приказу командования никого из деревни не выпускали — тоже мера предосторожности! — а приходящих в деревню немедленно доставляли в штаб. И лишь разведчики — такая выпала им беспокойная судьба! — опять были в пути. На следующий день бригада должна была двигаться дальше, и разведчикам предстояло наметить дальнейший маршрут.
Во время поиска произошла с ними любопытная история.
На ловца и зверь бежит
Вася Яковенко был рассержен донельзя. И даже не столько на ребят своих — Александра Осипенкова и Николая Космачева, — сколько на самого себя. «Ну что я доложу теперь Макарычу?» — с досадой думал он.
Про себя он именно так называл начальника разведки Никитина: Александру Макаровичу, как-никак, двадцать пять, а самому Васе — восемнадцать. Но при людях Василий всегда соблюдал положенный этикет. Что же касается фамильярности за глаза, то она делу не вредила: Яковенко уважал Никитина и за возраст, и за положение, и за примерную службу в разведке.
А злиться на себя действительно была причина. Первый раз доверили ему, молодому разведчику, быть старшим группы и добыть «языка», а он опростоволосился.
В одной из деревень крестьяне сказали ему, что у них объявился бывший кулак. Прибыл откуда-то с немцами и заявил: «Теперича все здесь мое. Погодите, сведу с вами счеты за тридцатые годы. Все припомню…» Дом себе отменный отгрохал, мельницу колхозную к рукам прибрал, на всех доносил.
А. М. Никитин, заместитель командира Пестовского отряда, а затем Пятого партизанского полка по разведке.
Решил Яковенко этого «деятеля» в штаб доставить — на суд партизанский. Продумал с ребятами, как провести операцию, кому какую роль выполнять в ней.
Отправились в ту деревню. Почти к самому кулацкому дому скрытно, тихо, бесшумно подобрались разведчики. И тут случись на грех беда: перелезал Вася через забор, а доска верхняя — тресь! И Яковенко верхом на доске полетел вниз.
То ли хозяин в окно увидел незваных гостей, то ли шум услышал, только выскочил он из дому как ошалелый — и в седло. Лошадь, оказывается, за крыльцом овес жевала. Что делать? Сытую вороную разве догонишь?
— Бей по лошади ребята! — крикнул Яковенко. — Тогда возьмем гада!
Космачев и Осипенков винтовки к плечу и чуть ли не одновременно — ббах! Почти в ту же секунду нажал и Вася спусковой крючок автомата. «Для страховки, — думал, — вжарю одиночным». А в переполохе-то забыл перевести оружие с автоматического огня на одиночные выстрелы. И «вжарил» очередью…
Словом, «язык» на тот свет отправился.
— И за это спасибо, ребятушки, убрали хоть паразита с земли нашей, — поблагодарили крестьяне.
В полдень возвращались в Кудрово. Километрах в трех от деревни зашли в какой-то полуразрушенный сарай: решили перекусить — с собой был хлеб, на каждого по куску сала да по луковице. На половине трапезы Космачев — он в щель за дорогой наблюдал — просигналил:
— Братцы, кого-то черт несет. На дровнях…
— А точнее? — спросил Яковенко, вставляя в гранату запал.