«Вот это дисциплинка! Ничего не скажешь», — с удовлетворением отметил про себя Буйнов. Решительный и строгий железнодорожник явно понравился капитану.
Валов открыл фанерную дверцу окошка и спросил, в чем дело.
— Как мне пройти в райком партии?
— Сначала надо предъявлять документы.
Он внимательно посмотрел удостоверение личности, сличил его с командировочным предписанием, еще раз оглядел их владельца и только после этого рассказал, куда и как идти.
В райкоме партии Никите Петровичу Буйнову, тридцатичетырехлетнему капитану пограничных войск, предложили сформировать из железнодорожников истребительный батальон и стать его командиром. Начальником штаба был назначен партийный работник Николай Павлович Капустин.
«Истребители» — так коротко звали бойцов и командиров батальона — жили на казарменном положении, овладевали военным делом, тренировались в походах по лесам, даже изучали методы партизанской борьбы. Все это могло пригодиться, если фашисты оккупируют район. На этот крайний случай предусматривалось даже создание целого партизанского соединения, командовать которым будет Буйнов; комиссаром станет секретарь районного комитета партии Василий Васильевич Васильев, а личный состав истребительного батальона вольется в это соединение.
Как-то в один из осенних дней приехал в Бологое инструктор партизанского отдела штаба Северо-Западного фронта старший политрук Андрей Кириллович Фатеев. До войны он окончил военную школу в Чебоксарах, служил в армии, потом работал на киностудии «Мосфильм».
Много дней и ночей провели вместе Фатеев и Буйнов, выполняя задание партизанского отдела штаба Северо-Западного фронта по подготовке будущих партизанских отрядов и их лесных баз.
Истребителям не пришлось применять оружие в родных местах. Враг был остановлен на дальних подступах к Бологому. Линия фронта стабилизировалась между Старой Руссой и Валдаем. Буйнов сразу же попросил направить его в тыл врага: он, кадровый военный, считал, что место его — в настоящей боевой обстановке.
— Ваше желание учтем, — ответил ему Гордин.
Прошло немного времени, и в Бологое вторично приехал Фатеев — теперь уже как начальник штаба формируемой Пятой бригады. Ему поручили отобрать из числа лучших, хорошо подготовленных бойцов Бологовского истребительного батальона группу добровольцев для включения их в состав бригады. Вместе с Васильевым и Буйновым эта работа была проведена быстро.
Инструктор политического отдела Бологовского отделения Октябрьской железной дороги Николай Капустин, инструкторы Бологовского районного комитета партии Александр Белогорлов и Александр Дашкевич, заведующий Бологовским районным отделом здравоохранения Михаил Бойцов, заведующий торговым отделом Бологовского райпотребсоюза Спиридон Павловский, дежурный по вокзалу станции Бологое Александр Валов, паровозный машинист Алексей Владимиров, токарь паровозного депо Георгий Игнатьев, стрелочник Александр Михайлов, машинист компрессора Иван Никифоров, кузнец путейской мастерской станции Медведево Лаврентий Джура и многие другие патриоты решили стать партизанами. Все они земляки, товарищи по работе, друзья. Большинство из них — коммунисты.
Был среди уезжавших еще один коммунист, заведующий путейской мастерской станции Медведево Александр Петров, тихий, спокойный тридцатилетний человек, в недавнем прошлом кузнец этой мастерской, у которого молотобойцем-подручным работал друг его детства, рослый широкоплечий Лаврентий Джура. Погодка-однокашника Саша ласково называл Лавриком.
Он сам выбрал себе опасный путь партизана, но не рискнул сказать дома правду: не стал беспокоить жену, молодую мать своих первенцев. Чтобы не волновалась, написал второпях обычное, казалось, письмецо: «Здравствуйте, дорогие Тося и дети! Шлю вам свой сердечный привет. Я поехал в командировку, возможно дней на пятнадцать. Поезжай в Медведево сама, получи зарплату, загляни в Бологое, в местное правление Калининторга, спроси Шустова Ивана. Возьмешь у него соли. Если не сможешь, то дождись, я все устрою сам. До свидания. Крепко всех целую. Саша. 18 января 1942 г.».
«Дней на пятнадцать…» — заверил Александр Иванович. Но не сдержал слова — не по своей, правда, вине. Да и мог ли он знать, что «командировка» его станет вечной, что не суждено будет ему вернуться с дальних партизанских дорог… Но об этом позднее.
Вечером партизан пригласили в районный комитет партии. Секретарь райкома Василий Васильевич Васильев сказал:
— Мы все гордимся вами, надеемся, что вы оправдаете доверие партии. Нет надобности подробно рассказывать вам о военной обстановке. Из газет и политинформаций вы знаете, что продвижение фашистов на северо-западе остановлено. Расчеты противника на успех под Москвой не оправдались. Положение на фронтах стабилизировалось, а на некоторых участках советские войска начали наступательные операции. Это, конечно, не означает, что враг разбит и не попытается предпринять новое наступление. Центральный Комитет партии принял постановление об усилении партизанской борьбы в тылу врага, чтобы всемерно препятствовать попыткам противника закрепиться на временно оккупированной территории. Если советский народ сумеет должным образом выполнить эту задачу, то натиск фашистских войск на фронтах будет значительно ослаблен.