Докладывая об этих операциях, Тимохин писал в Ленинградский штаб партизанского движения:
«Боевые операции и условия партизанской жизни в тылу врага закалили партизан, многие из которых пришли из советского тыла и в подавляющей своей массе были не обстреляны… Фактами единения партизан с населением служит то, что колхозники уже несколько месяцев кормят, поят, по существу, одевают и заботливо по-матерински ухаживают за партизанами… Колхозники гордятся тем, что у них останавливаются партизаны. Никакие угрозы, репрессии врага их не устрашают… Я это пишу не потому, что влюблен в своих партизан и колхозников, а потому, что иначе не могу выразить восторга, благодарности этим великим защитникам Родины, деяния которых достойны того, чтобы о них записали в историю коммунизма…»
Через день в штабе бригады состоялось совещание.
— Вот что такое внезапность, неожиданность, товарищи, — сказал комбриг. — В Острове мы не потеряли ни одного человека, а урон врагу нанесли большой. Мы и впредь должны применять такую же тактику.
После комбрига поднялся Тимохин. Он, как всегда, был краток и деловит:
— Прошу представить к награждению бойцов, командиров и политработников. Последние операции показали, что достойных у нас немало.
Глубокая разведка
Населенный пункт Кряжи находился рядом с большаком Болот — Дедовичи. Размещавшийся в нем гарнизон мешал партизанам скрытно подойти к железной дороге Новосокольники — Ленинград. Это село и привлекло внимание командования. Разведку поручили дновцам — ветеранам отряда «Дружный», которые бывали здесь, когда изучали Липовецкие болота.
Петр Антонович Войчунас, командир разведки «Дружного», еще не вернулся из Ленинграда с делегацией Партизанского края. Его помощник Николай Семенов, в свое время принятый Войчунасом в отряд по рекомендации Юры Бисениека, на этот раз действовал самостоятельно. У Виктора Ивановича Власова и Александра Макаровича Никитина он уточнил явки и пароль для связи с расставленной ими на местах агентурой и двинулся вдоль кромки болот к деревне Атлетово. Здесь на условленный сигнал отозвалась агентурная разведчица Гаврилова.
— Кряжи нас интересуют, Татьяна Михайловна. Чем поможете?
— Раздобыла пропуск. Под видом родственницы могу пройти туда к одной знакомой, — ответила она.
— Это хорошо. Значит, все о гарнизоне, его обороне, силе…
— Постараюсь, Коленька. Если без провала — встретимся на третий полдень у первого лесного «почтового ящика». Если что случится, ищите записку во втором.
Пока группа Семенова выполняла задание, в бригаде появились Демянский и Лычковский районные партизанские отряды. В результате наступательных операций Красной Армии на Северо-Западном фронте против 16-й немецкой армии места их базирования были освобождены от оккупантов. Чуть передохнув, они снова отправились в тыл врага. Ленинградский штаб партизанского движения придал их Пятой бригаде. Лычковцы во главе с Мартыном Мартыновичем Полкманом, партизанившим еще в гражданскую, стали отдельной ротой отряда «Боевой»; демянцы во главе со вторым секретарем Демянского райкома партии Иваном Васильевичем Ефищенко влились в отряд «Вперед». В это же время наладилась регулярная связь с Четвертой бригадой, она дислоцировалась недалеко — западнее большака Заречье — Бельково, в районе Дубья. Все партизаны готовились к 1 Мая.
Хлопот у командования в канун большого международного праздника было и так много, а тут еще озадачило появление никому не знакомого человека. Задержали его разведчики Никитина и доставили на созданный при бригаде пункт формирования — к Малину: он исполнял обязанности оперативного работника этого пункта.
— Вот, Николай Николаевич, гляньте, орел какой! Возраста призывного, а без документов. Байки нам разные сказывает — хоть рты раскрывай.
— Присаживайся. Кто такой? Объясняйся, зачем пожаловал. Познакомимся — и поговорим. Только как на духу! — Малин произнес это отрывисто. С одной стороны, вроде бы и душевно, с другой — по-военному строго.
— Зовут меня Николаем. Матвеенко — фамилия. Свой я, поверьте, товарищи.
Небольшого роста, худощавый парень рассказал, что призван был в Красную Армию, попал в окружение. Затем — плен и порховский лагерь.
— Как же удалось бежать?
— Помог лагерный доктор. Его фамилию никто из заключенных не знал, но по секрету мне как-то сказали, что там существует подпольная организация. В ней участвуют врачи лазарета.