Счастливчик
Обоз с продовольствием из Партизанского края в Ленинград сопровождали двадцать два человека. Это были отважные партизаны, колхозники, представители оргтроек, учителя…
Петру Антоновичу Войчунасу, командиру разведки отряда «Дружный» и председателю Дновской районной оргтройки, выпала честь представлять в составе делегации Партизанского края коллектив Пятой бригады. Целый месяц его друзья жадно ловили сводки Советского Информбюро, листали газеты: нет ли сообщений о красном обозе, прорвались ли ребята через линию фронта, дошли ли до берегов Невы? И вот наконец долгожданные вести: сообщение специального корреспондента ТАСС на Северо-Западном фронте, передовая «Правды» «Советские люди никогда не будут рабами», статьи Грудинина и Славиной о прибытии партизан в Ленинград и о встречах с его героическими защитниками.
Дорога в Ленинград и обратно заняла больше месяца.
— Войчунас приехал! Войчунас вернулся! — первыми сообщили разведчики.
Петр выглядел усталым, изрядно похудевшим: путь был опасным и трудным. Но глаза его светились радостью. Когда он снял фуфайку, друзья увидели на его гимнастерке орден Красной Звезды.
— Поздравляем, Петр Антонович, от всех нас поздравляем, — поочередно обнимали разведчика Шурыгин, Тимохин, Фатеев, Власов, Никитин.
Командование бригады организовало встречу со счастливцем, побывавшим в городе-герое. И, конечно, больше всего расспросов было: как там, в Ленинграде?
— Нас приняли Алексей Николаевич Косыгин, Андрей Александрович Жданов, Петр Сергеевич Попков, члены Военного совета фронта. Михаилу Харченко вручили Золотую Звезду Героя Советского Союза, Александру Поруценко — орден Ленина, Мартыну Полкману и мне — орден Красной Звезды… А знаете, когда Поруценко передал наше письмо и чек на сданные в банк деньги, Андрей Александрович Жданов сказал: «Доброе письмо. Спасибо вам, товарищи!» — и на глазах у всех поцеловал тетрадь, испещренную тысячами подписей. А потом обнял и расцеловал каждого из нас.
Войчунас достал из полевой сумки «Ленинградскую правду».
— И поэты нас порадовали, — продолжал он. — Вот, можно прочитаю? Это Виссарион Саянов написал:
Всем хотелось самим подержать газету в руках, рассмотреть ее повнимательнее, — она ведь печаталась в осажденном Ленинграде!
— У нас было много встреч — с рабочими Кировского завода, моряками Кронштадта, фронтовиками, — рассказывал Войчунас. — И всюду мы чувствовали: не бывать немцам на священных улицах великого города. И о партизанских делах мы много рассказывали. В общем, все это было очень волнующим, впечатляющим. Город стойко обороняется. Он закалился в борьбе, возмужал. Сейчас снова начал ходить трамвай. Артисты дают в театрах концерты.
— А бомбежки и обстрелы продолжаются? — спросил Александр Иванов.
— Бомбят теперь реже. Наши разгоняют стервятников на подступах. Но разрушений много. В Мариинский театр попала бомба, в Эрмитаж…
Нам говорили, что артобстрелы немцы ведут варварски — бьют по больницам, жилым кварталам.
Поэтому на стенах домов множество сине-белых трафаретов-надписей: «Граждане! При артобстреле эта сторона улицы наиболее опасна».
— У, негодяи, — непроизвольно сжались кулаки у Александра Макаровича Никитина. Ему, как и всем, был очень близок и дорог Ленинград, который он защищал еще во время финской кампании, в котором часто бывал по долгу службы, приезжая в командировку из Пестова. — А жизнь там, Петр Антонович, очень не похожая на довоенную?
— Это город-фронт. В конце Международного проспекта уже прифронтовая зона. Надолбы, баррикады, доты. В садах и скверах — зенитные батареи. Золоченые купола и шпили закрашены. Спрятаны или надежно укрыты ценные памятники. Вид, в общем, суровый, друзья. Но каждый человек там на своем посту, несмотря ни на что. Вот какой случай произошел с поэтессой Ольгой Берггольц.