Асмолов и Гордин внимательно следили из Валдая за развитием обстановки в тылу противника. Чтобы избежать ненужных потерь, они радировали Шурыгину: «Фронтового удара противника не принимать. В случае вынужденного отхода устраивать на путях движения врага засады-ловушки с обязательным минированием впереди лежащих участков. Засады делать так, чтобы они образовывали огневой мешок. Ближайшая к противнику засада обязана тщательно маскироваться, пропуская его мимо себя, и обрушиваться всей силой ружейно-пулеметного огня и гранатами с тыла, когда откроет огонь вторая засада. При всех обстоятельствах не отходить дальше лесных массивов района Яблонец, Роговая, Гористая. Ввиду недостатка технических средств связи не ждать указаний сверху, инициативу держать в руках, действовать внезапно, сеять в рядах противника панику и причинять ему возможно большие потери».
Частям и отрядам карательной экспедиции так и не удалось навязать партизанам дневную позиционную борьбу. Народные мстители вовремя уходили из-под фронтальных ударов в леса, а ночью сами наносили удары по временным стоянкам карателей, уничтожали их авто- и мотомеханизированные колонны из засад. Около ста различных боевых операций провели партизаны против карателей, так и не позволив им прорваться сквозь линию обороны своего участка.
Вскоре в штабе Второй бригады была получена радиограмма от Военного совета Северо-Западного фронта: «Военный совет приветствует славных народных мстителей и удовлетворен первыми итогами боев против карательной экспедиции, проводимой оккупантами сейчас. Уверены, что партизаны Северо-Западного фронта до конца выполнят свой долг перед Родиной. Курочкин, Пронин».
Карательная экспедиция не достигла цели. Гитлеровцы вынуждены были снова расставлять свои усиленные гарнизоны. Один из них они разместили в населенном пункте Тарасово. Отрядам Пятой бригады предстояло разгромить его.
К землякам-дновцам в село Лисье приехал из штаба бригады комиссар Тимохин. Вместе с командиром отряда «Дружный» Александром Ивановым он принял участие в подготовке всех, кому предстояло штурмовать вражеский гарнизон в Тарасове. Командир разведки Войчунас докладывал обстановку:
— Крестьяне выселены карателями. Гитлеровцы укрепились в подвалах сожженных домов. Подходы сложные — населенный пункт на возвышенности. После налета на Кряжи охрана Тарасова усилена. Установлен прожектор.
— Может быть, ударить не со стороны леса — там ночное охранение? — спросил Иванов. — Как думаешь, разведчик? — обратился он к Войчунасу.
— Можно незаметно подобраться лощиной, потом огородами — между гряд и борозд. А у леса провести отвлекающий маневр.
А. И. Иванов, командир отряда «Дружный».
Предложения, высказанные Петром Антоновичем Войчунасом и Александром Ивановичем Ивановым, были приняты командованием. Пароль на время операции — «Самолет», отзыв — «Смоленск».
Штурм начали ровно в полночь. Во всех ударных группах гранатометчиков и автоматчиков первыми шли, как всегда, коммунисты и комсомольцы. Их встретила свинцом охрана гарнизона. Партизаны залегли. Когда огонь противника стал стихать, поднялся командир:
— Вперед, ребята! За мной!
Он повел одну роту на блиндаж, а в обход его указывал путь второй роте Войчунас.
Кольцо сужалось. Юра Бисениек, Ваня Богданов, Леша Буянов, Миша Кумров приблизились к блиндажу на дистанцию броска гранаты. В этот момент упал Александр Иванович Иванов.
— Командира ранило! — крикнул Буянов.
Он уже бросился к Иванову. Правая нога Александра Ивановича оказалась перебитой разрывной пулей.
Подползла с санитарной сумкой Шура Иванова.
— Как же так, Александр Иванович? — с горечью спросила девушка.
Она была уже расстроена: только что на ее руках умер смертельно раненный командир отделения Ефим Иванович Бударин.
— Вот, видишь, землячка, не повезло.
— Давайте перевяжу.
Превозмогая боль, Иванов продолжал руководить боем. Иногда приподнимался на руках, смотрел сквозь темноту ночи, полз вперед. Герой Халхин-Гола не мог оставаться вне отряда, не хотел отправляться на медпункт.
Александр Иванович был в строю, пока вторая пуля не остановила биения его сердца.