В большом, известном своими хорошими партизанскими традициями селе Семеновщина был организован торжественный митинг. Затем старший батальонный комиссар Тужиков, специально прилетевший для этого с Большой земли, вручал партизанам боевые награды Родины. Ордена и медали получили Долинин, Миронова, Новаковский, Петров, Шурыгин, Юханов…
— Приходится с тебя, Палыч, — пожимая руку командиру, сказал комиссар.
— Намек понял, Матвей Иванович, — ответил Шурыгин, прикрепляя к гимнастерке орден Красного Знамени. — Только обожди малость. Вот пройдет парад, тогда и банкет устроим.
Это может показаться странным, но парад тогда в тылу врага действительно состоялся. Четко печатая шаг, проходили мимо импровизированной трибуны колонны.
Партизаны были вооружены кто отечественным, кто трофейным оружием. Все они поклялись держать его в своих руках до полной победы над врагом. С восхищением смотрели на своих защитников жители деревни.
В километре от Семеновщины, на уютной поляне, партизаны собрались на праздничный обед. Как шутливо заметил Юрий Павлович, это был «банкет в связи с приближающимся новым учебным годом». Отмеченный высокой наградой партизанский командир и сейчас оставался в душе школьным учителем, для которого первое сентября всегда было волнующим временем, когда первый раз — в первый класс. Здесь, на полянке, партизаны отмечали боевой юбилей и поздравляли друг друга. Было торжественно и весело.
Только осушили алюминиевые кружки, как начальник разведки Никитин, взглянув на часы, заторопился:
Праздничный обед в день юбилея Партизанского края.
— Я — в особый отдел, к Власову, Юрий Павлович. Извините, но он просил участвовать в допросе «языка».
Александр Макарович не кривил душой, — ему, конечно, хотелось побыть на «банкете», однако предстоял допрос не просто «языка», а радиста дивизии, которая сосредоточивала силы вокруг квадрата 28–31.
— Не смею задерживать. Результат доложишь. Надеюсь, «договоритесь» с радистом…
Младший вахмистр из дивизионной службы связи не то чтобы был разговорчив, а просто понял, с кем имеет дело и куда попал. О партизанах он был наслышан, не раз участвовал в радиоперехвате сообщений из «лесного края». Когда сам стал пленником, развязал язык раньше, чем ему предложили назвать фамилию. Из кармана френча он достал фотокарточку и сказал:
— Это моя семья. Вернусь ли я к ней?
— Вы в плену. Значит, ничто вам не угрожает, — ответил Власов.
Радист сообщил, что дивизия, в которой он служил, получила срочное задание принять участие в карательной экспедиции. Ей предстояло уничтожить партизан, их базы и не дать крестьянам собрать урожай.
О наступлении карателей на Партизанский край, назначенном на 2 августа, сообщили также агентурные разведчики и дновские подпольщики.
В городе Дно ходили упорные слухи о том, что начальник тылового района немецко-фашистских армий группы «Норд» генерал фон Рокк получил категорический приказ ставки любой ценой ликвидировать «скопления лесных бандитов». С этой целью вокруг Партизанского края были сосредоточены подразделения 218-й пехотной дивизии, 667-й карательный батальон, 4-й заградительный полк, части специального бронестрелкового соединения… Подошли сюда и колонны 8-й танковой дивизии. Для поддержки войск с воздуха были выделены несколько авиаэскадрилий. Общая численность войск противника превышала шесть тысяч человек.
Шла первая неделя последнего месяца лета. Приближалась пора косовицы. В палисадниках, на лесных опушках заалела рябина. Солнце припекало по-летнему, но в тени уже таился неприветливый холодок. Чаще стали задувать северные ветры, напоминая о приближении осеннего непогодья. Низины обволакивала пелена тумана.
В эти августовские дни бригада Васильева — Орлова удерживала свои основные рубежи, хотя очертания границ Партизанского края подвергались иногда некоторым изменениям.
На рассвете 8 августа заговорила вражеская артиллерия, затрещали пулеметы, загрохотали танки, самоходные орудия… Гитлеровцы начали наступление.
Александр Николаевич Валов проснулся от треска выстрелов. Выскочил из дома и увидел, что к штабу отряда и базе снабжения ползут вражеские танки. За базу Валов был спокоен: запасы продовольствия заблаговременно вывезены в Вашковские болота, в один из секретных лагерей, в свое время построенных Павловским. В Пожарихе оставались только два бочонка с маслом да скот, который пасся на соседнем выгоне. Правда, в печах еще допекался хлеб.