Пока Авангард Семенович говорил, у меня на языке вертелся еще один вопрос. И когда он замолчал, я спросила:
— Авангард Семенович, а как вы относитесь ко всем легендам, слухам о Бутинском дворце? Ну например, о духе сгоревшего сторожа?
— Понимаешь, Женя, я материалист. А потому не очень-то увлекаюсь рассказами, в которых есть оттенок таинственности. Но вот то, что под дворцом существуют подземные переходы, и то, что в одном из них хранятся драгоценности, наверное, правда.
Я была согласна с Авангардом Семеновичем. Все эти разговоры о призраке якобы сгоревшего сторожа, который ходит по ночам вокруг дворца, о дурацких совпадениях, наверное, ерунда.
«Дворец сгорел, заведующего архивом нет, выходит, что я могу уехать сегодня вечером. Какой смысл оставаться?» — подумала я. На мгновение вспомнился похищенный очкарик. Но ведь не мне же заниматься его поисками. Я и так сделала все, что могла: сходила в милицию, написала заявление. Стало быть, здесь, в Ильинске, мне действительно делать нечего. «Сейчас приду к тете Клаве, отдохну немного — и на поезд. Хоть в школу не торопясь соберусь».
Простившись с Авангардом Семеновичем, я направилась к тете Клаве. Ноги еле передвигались, все тело было неповоротливым и тяжелым. «Ничего, еще немного — и сяду на поезд, завалюсь на верхнюю полку и буду смотреть, как мелькают за окном дома, деревья, поля и реки…» И тут только вспомнила: мне ж еще к тете Люсе Васюковой тащиться. До чего ж неохота! Может, и недолго у них пробуду, а пока туда-сюда, глядишь, и вечер пройдет. Видимо, придется утренним поездом домой отправляться.
И вот я наконец-то у тети Клавы! Только тогда я по-настоящему поняла, как устала. Совершенно никого не хотелось видеть.
Глава 13
ЗАГАДОЧНАЯ ИСТОРИЯ. И ОПЯТЬ ПРО БУТИНСКИЙ ДВОРЕЦ
Рассказывает Женя Бутина
Не знаю, как подобрать слова, чтобы рассказать о тех кошмарах, которые мне пришлось пережить. Тут и Боброва вспомнишь с его детективчиками-ужастиками. Ведь он небось так натренировался, что для него описать любое событие не составит никакого труда. Мне, конечно, куда сложнее. И все же я попробую.
К тете Люсе я пошла не в пять, как собиралась, а значительно позже. Задержала меня тетя Клава. Она вдруг стала вспоминать о том, как папа и дядя Иннокентий искали в детстве подземные переходы. (Тридцать лет назад на этих переходах был помешан весь Ильинск. И не только. Кладоискатели приезжали и из других городов.)
Я заслушалась и спохватилась, только когда часы показывали восемь. Дорога к Васюковым заняла в два раза больше времени, чем я предполагала. Только за сорок минут дошла я до цели и в изумлении остановилась.
Более нелепого сооружения я не встречала. Новый дом был мерзко-коричневого цвета в голубую крапинку. А фасадом, вопреки логике, этот архитектурный феномен был обращен к степи, как бы бросая вызов всему городу.
Я вошла в подъезд. Несмотря на то, что там еще пахло свежей краской, кто-то успел отколупать часть штукатурки, а сбоку красным мелом написать: «Вовка дурак».
Квартира Васюковых оказалась на первом этаже. Я нажала на кнопку звонка. За дверью послышался басовитый лай, в дверях появилась тетя Люся. Рядом с ней — огромная собака.
— Рекс, на место! — сердито приказала хозяйка, и Рекс исчез в глубине коридора.
Тетя Люся всплеснула руками:
— Катя! Велимир! Идите скорее сюда! Смотрите, кто к нам пришел!
Секунду спустя меня уже тискала в объятиях Катерина, а дядя Велимир гудел:
— Ну наконец-то хоть кто-то из Бутиных осчастливил нас своим посещением! А то все время мы да мы к ним. Чаю, мать, ставь скорей! Гостью угощать будем! Проходи, рассказывай, какими судьбами? Господи, да как же ты выросла!
— Да, как мама? — стала расспрашивать тетя Люся. — Как у нее с работой, как себя чувствует?
— Нормально, — ответила я, отдав тете Люсе пакет с подарком, прошла в комнату. Там, кроме кресла, стола, двух стульев и множества наваленных друг на друга коробок, пока ничего не было.
— Садись! — скомандовал Велимир Аркадьевич.
Я плюхнулась в кресло и уставилась на него. Вид у Велимира Аркадьевича был очень усталый, но счастливый. Кто бы знал, что через каких-то полчаса не будет на его лице ни счастья, ни радости, ни улыбки. И даже усталости не будет. Пока же, ни о чем не подозревая, как, впрочем, и все остальные, я разглядывала Велимира Аркадьевича. Он еще больше стал походить на медведя. Огромный, большерукий, с седоватой бородой и серыми глазами.
— Только позавчера переехали, — объяснил Велимир Аркадьевич, — еще ничего расставить не успели. Девушки мои, — он показал жестом на Катерину и тетю Люсю, — что сумели — по углам растащили.