В конце концов сон все-таки взял свое, и я не заметила, как уснула.
И вот — утро. Было слышно, как за стеной суетилась тетя Клава. Судя по запахам, она пекла блины. Теперь, при свете яркого солнца, ночные подозрения казались мне несусветной глупостью. Дядя Иннокентий и покушение на папу — надо же такое придумать?!
За завтраком я решила ехать домой вечером. А пока я собралась сходить к Катерине и поддержать ее и тетю Люсю. Полгода назад мы с мамой через это прошли. Дай-то бог, чтобы у Велимира Аркадьевича, как и у папы, все обошлось.
Глава 16
КАТЕРИНА ПРИНИМАЕТ РЕШЕНИЕ
Рассказывает Женя Бутина
В полдень я стояла перед дверью квартиры Велимира Аркадьевича. Дверь оказалась запертой. До меня дошло: не могут сейчас тетя Люся с Катериной сидеть дома. Наверняка тревога за Велимира Аркадьевича погнала их в больницу с раннего утра. Впрочем, возможно, что они и не возвращались оттуда. Ну и балда же я! Это надо ж было тащиться через весь город, чтобы сообразить!
Конечно, я оказалась права. Мать и дочь сидели на лавочке больничного палисадника. По их лицам было видно, что они и не ложились спать в эту ночь.
— Как Велимир Аркадьевич? — спросила я.
— Слава богу, операция позади, — сказала тетя Люся. Глаза ее были красные — то ли от слез, то ли от бессонной ночи. А скорее всего, от того и от другого. Катерина смотрела куда-то вдаль, чувствовалось, что она до сих пор не может оправиться от шока. Еще бы! Я целую неделю, пока папе не стало лучше, не приходила в себя.
— Побегу узнаю, дозвонились ли до Новосибирска?
Тетя Люся исчезла за дверью хирургического отделения.
— А кто должен звонить в Новосибирск? — спросила я Катерину.
— Геннадий Геннадьевич. Врач, который делал операцию, — тихо, не глядя на меня, ответила Катерина. Она напоминала мне зомби.
— Зачем? — не унималась я, понимая, что становлюсь назойливой. Но ведь меня тоже волновала судьба Велимира Аркадьевича.
— В Новосибирске — пульмонологический центр. Аппаратура, Геннадий Геннадьевич сказал, что только там могут долечить. Здесь такой возможности нет.
— Все нормально, девчонки, сказали — срочно привозите! — Рядом с нами вновь появилась тетя Люся. Надежда на то, что мужу будет оказана необходимая помощь, видимо, оживила ее. Она говорила громко и быстро. Глаза ее блестели. — Уже и с областным центром договорились — срочно готовится вертолет, чтоб доставить туда. Потом пересадка на самолет — и в Новосибирск… Так, что же делать, что делать? — Вероятно, тетю Люсю озарила какая-то идея. — Послушай, Катя, — обратилась она к дочери. — Я, конечно, понимаю, в новой, пустой квартире не очень-то приятно одной, но, может, ты поживешь с недельку… без меня?
— Как это — без тебя?
— Понимаешь, я хочу попроситься поехать вместе с папой. Ну сама подумай, как он будет один в незнакомом городе? Передачу принести, и то некому. А ухаживать? Да лучше меня это никто не сделает!
Я не выдержала и воскликнула:
— А что, это идея!
По крайней мере, я на месте тети Люси сделала бы то же самое.
— А тебя отпустят? — спросила Катерина, не обращая на меня внимания. — Здесь же тоже больные.
— Думаю, главный врач пойдет на уступки. — Тетя Люся взглянула на часы. — Вот сейчас как раз кончится общий обход, я с ним и поговорю.
Она снова скрылась за дверью отделения.
Катерина между тем оставалась все такой же замороженной. Я прикоснулась к ее плечу:
— Не переживай… Возможно, все обойдется. Сейчас медицина — знаешь какая! Мой папа был почти безнадежен…
Катерина не была моей подругой. За те несколько часов, на которые ее семья останавливалась проездом у нас, мы, конечно же, не успели сблизиться. Но теперь она стала больше чем подругой. Нас объединяла общая беда. Наши отцы пострадали от бандитских пуль.
Катерина посмотрела мне в глаза. В ее взгляде не было ни надежды, ни отчаяния. В нем читалась непреклонная решимость.
— Как бы то ни было, — тихо, но твердо сказала она, — я все равно их найду.
— Кого? — не поняла я.
— Тех, кто стрелял в папу.
Я не поверила своим ушам. Разве это возможно?
— Но как? — спросила я.
— Надо подумать.
Признаться, я не знала, как к этому отнестись. С одной стороны, судя по всему, на здешнюю милицию надеяться нет смысла. И коснись моего папы, я на месте Катерины, скорей всего, приняла бы точно такое же решение. С другой — я даже предположить не могла, как может девчонка разыскать преступника. И даже если это окажется возможным, что она будет делать дальше? Поэтому заявление Катерины воспринималось, по крайней мере, как неразумное. Я сказала: