— Знаешь, я еще кое-что вспомнила, — прошептала Катерина. — Папа говорил, что вот-вот подойдут деньги на проведение реставрационных работ. Очень крупная сумма. И очень удивился, когда узнал, что какие-то коммерсанты собираются делать косметический ремонт. Видимо, это все, — Катерина окинула взглядом холл, — последствие этих работ. В том числе и панно, и эти портьеры, которые совершенно не к месту…
Из пенсионного фонда, оживленно разговаривая, вышли двое, по виду — здешние служащие.
— Так что пенсий и в этом месяце не будет.
— Н-да… Бедные пенсионеры.
— Еще неизвестно, кто более беден: они или мы, которые каждый день должны выслушивать кучу жалоб…
— Послушайте, а на улице — ливень!
Делегация спустилась по лестнице, хлопнула дверь.
Катерина продолжала:
— Помнишь, папа сказал, что ему удалось кое-что узнать у того больного?.. Ну, в которого стреляли… Может быть, денег на реставрацию уже нет и в помине?
— Как это нет в помине?
— Да так, пошли на другие цели. Может, об этом он и рассказал папе.
— Возможно, ты и права. Но как нам-то об этом узнать?
— Слушай, тут же мамина знакомая работает, сейчас спрошу, кто делал ремонт во дворце, — ответила Катерина и исчезла в одном из кабинетов.
Я подошла к окну, на лестнице послышались быстрые шаги. Кто-то торопливо поднимался. Спустя несколько секунд в холл заглянул высокий красивый парень. Его волосы и рубашка намокли. У меня перехватило дыхание: лицо его было мне знакомо.
— Ну и льет! — проговорил он, увидев меня. — Ждешь кого-нибудь?
— Да, узнать насчет бабушкиной пенсии, — ляпнула я первое, что пришло в голову.
— Узнала?
— Нет, сейчас иду. — Я сделала шаг к двери пенсионного фонда.
Парень удовлетворенно кивнул. Он хотел еще что-то сказать, но передумал и буквально скатился вниз. Не успела хлопнуть за ним дверь, как я вцепилась в руку только что появившейся Катерины.
— Видела?
— Кого?
— Парня!
— Какого?
— Он только что был!
— Нет. А кто это?
— Да это он! Он!
— Кто — он? Да отпусти ты мою руку!
От волнения я не заметила, что изо всех сил сжимаю запястье Катерины.
— Ну парень, видный такой. Да его у вас в Ильинске, наверное, все знают… Броская такая внешность. Ну, еще на артиста похож… Как его? Ну еще в песне поется, что он не пьет одеколон!
— Ален Делон, что ли?
— Ну конечно!
— И что он?
— Что-что! Очкарика похитил вчера!
Катерина впилась в меня взглядом.
— Болтаешь!
— Да честное слово!
— А может… Может, ты ошиблась? — с непонятной мне надеждой в голосе спросила она. — Может, перепутала с кем-то?
— Кать, ну что ты говоришь? Такого ни с кем не спутаешь.
Снова хлопнула дверь. Послышались голоса. Один из них я узнала, это был голос «Алена Делона». Я поняла, что он неспроста заглядывал в холл и неспроста интересовался, что я здесь делаю. Вероятно, я ему просто мешала. Но почему? Может быть, ему нужно было здесь с кем-то поговорить и, скорей всего, без свидетелей. Все это пронеслось в моей голове в какую-то долю секунды. За это время Ален Делон даже на ступеньку не успел подняться. Та-ак. Дальше. Значит, возможно, у нас с Катериной есть шанс узнать, где же находится очкарик и что его ждет. (Вторая ступенька.) Но если мы будем стоять посреди холла, мы вообще ничего не узнаем. Что же делать? (Третья ступенька.)
И тут я вспомнила Боброва с его противными детективчиками-ужастиками. С самого утра о нем не думала, а тут вдруг он будто возник перед глазами. Ответ на вопрос, как нам быть, был найден.
Глава 18
ПОДСЛУШАННЫЙ РАЗГОВОР
Рассказывает Женя Бутина
Да, я вдруг вспомнила прескверный бобровский детективчик про окровавленного желтого попугайчика. Его второстепенные герои (главным героем, понятное дело, был попугайчик) в критической ситуации спрятались за тяжелые коричневые портьеры. Это, пожалуй, единственное произведение Боброва, которое я в свое время дочитала до конца. В ту пору я еще позволяла Боброву изредка провожать меня домой и даже иногда просматривала его бессмертные сочинения.
Шаги приближались. Я показала Катерине взглядом на занавески, и в следующее мгновение мы уже неподвижно стояли по обе стороны окна. Правда, я тут же пожалела о том, что вспомнила про пресловутого Боброва. Получилось, что будто он с его дурацким детективчиком подсказал мне выход из ситуации. А ведь я и без него могла бы догадаться. Для этого не надо иметь особую голову. «И все же не стоит переживать, — успокаивала я себя. — Просто я еще раз убедилась, какой примитивный склад ума у этого Боброва. Найти интересный ход в детективе — и то не может».