Я так увлеклась своим рассказом, что почти забыла, что напротив меня сидит папин друг. Случайно взглянув, я не узнала его. Он весь как-то сморщился и растирал виски. Так делает человек, когда у него раскалывается голова.
— Что с вами, дядя Иннокентий?
— Продолжай… — тихо произнес он.
— Не знаю, стоит ли… — пробормотала я.
— Прошу тебя, продолжай. Итак, что сказал Несмазанная Телега?
— Ах да, про Мохнатого…
— Боже мой, опять этот Мохнатый! Да уймется он когда-нибудь? Ну, ну, дальше…
В середине моего рассказа дядя Иннокентий не выдержал, вскочил и ударился головой о навесной шкаф, который как раз висел над ним. Дверца открылась, на пол выпали две чашки и разбились.
— Вот и это… — прошептал дядя Иннокентий. — Наверное, к несчастью.
Он вдруг закрыл лицо, и мне показалось, что он сейчас заплачет. Дядя Иннокентий убрал от лица руки, глаза его были сухими.
— Ох и дурак же я, — произнес он так, будто по его вине произошло нечто ужасное и теперь уже ничего исправить нельзя, — страшный дурак… — Он вздохнул. — Ну ладно. Я, пожалуй, пойду…
Его остановил звонок в дверь. В кухню, словно весенний ветер, ворвалась мама. Была она вся празднично-взволнованная, глаза ее блестели, движения были так легки и стремительны, что казалось, она вот-вот взлетит. В эту минуту настроения мамы и дяди Иннокентия настолько отличались, что они совершенно не замечали друг друга. Каждый был погружен в свои переживания.
— Поздравь меня, — защебетала мама, — у меня сегодня бенефис! Я специально об этом не говорила раньше, боялась сглазить. А теперь вот с репетиции убежала, чтоб вручить вам пригласительные билеты. Жень, ты что, подстриглась? Жаль, конечно, Степана нет. Кеша, надеюсь, ты придешь? — Мама задержала взгляд на дяде Иннокентии. — Господи, Кеша, что с тобой? Я тебя таким никогда не видела… Что случилось?
— Так… Голова разболелась.
— Но ты придешь на концерт?
— Да, конечно, — ответил дядя Иннокентий, но мне показалось, что он даже не вникает в то, о чем его спрашивают. — Ладно, я поеду.
— Кеш, может, и меня довезешь?
— Какой разговор.
Они ушли, а я какое-то время находилась в оцепенении. И правда, что такое случилось с дядей Иннокентием? Чем так мог поразить его мой рассказ? Признаться, до сих пор я видела только веселого и жизнерадостного дядю Иннокентия и была убеждена, что он просто не способен на глубокие, сильные переживания. Ведь кроме цифр да математических действий его ничего не интересовало. Теперь дядя Иннокентий открылся совсем с другой стороны. За веселой шутливостью неприхотливого добряка скрывалась совсем не простая душа. Но какая именно — я так и не могла разобраться.
Мои размышления прервал странный звук, доносящийся из моей комнаты. Он напоминал писк котенка. Я бросилась туда. Оказалось, что это подает сигнал пейджер. Я нажала на кнопку. На экране появился короткий текст: «В 17.00 в офисе». На этом информация исчерпывалась. Экран снова был пуст.
Глава 33
ОХРАНЯЕМОЕ КРЕСЛО. СТРАННЫЙ ТИП
Поначалу Катерина намеревалась, как и просила мама, пойти ночевать к своим прежним соседям, но потом передумала и отправилась домой. Ей хотелось побыть одной, а у соседей начались бы расспросы.
Однако и дома оказалось не так уж спокойно. Все в новой квартире напоминало об отце, и девочку стала одолевать тревога за него. В конце концов Катерина решила с утра отправиться в милицию: сообщить о том, что удалось узнать из подслушанного разговора бандитов, и о «кукле Барби». Из того же подслушанного разговора она сделала вывод, что сотрудники районного отдела внутренних дел работают не так уж плохо, коль прочесывают вокзал и места прежних встреч бандитов. Оттуда Катерина собиралась пойти в Путинский дворец.
Судя по записке, которую передала ей на вокзале тетя Клава (к отходу поезда Катерина опоздала), Жене удалось или почти удалось узнать, где прячут очкарика. В голове у Катерины быстро созрел план: войдя в холл, она поймает момент, когда там никого не будет (впрочем, после произведенного ремонта такие моменты, похоже, случаются довольно часто), отодвинет кресло (хотя, как Катерина ни пыталась, так и не смогла вспомнить, где же оно находится) и… Что делать дальше, она и понятия не имела. «Ладно, — решила для себя Катерина, — главное — начать, а там — посмотрим».
В дежурной части сидел молодой милиционер и, закинув ногу на ногу, задумчиво смотрел в окно.
— Мне бы к начальнику… — обратилась к нему Катерина.