В комнате повисла напряженная тишина.
— И каждый раз — в твою маму, — добавил он.
Но что это? Кажется, за стеной льется вода. Не прорвало ли где трубу? В эту квартиру мы переехали недавно, и я ни разу не слышала из соседней квартиры никаких звуков. В том доме, в котором мы жили прежде, звуки доносились со всех сторон, и сверху и снизу. Это был живой дом, а этот… мне казался мертвым.
Порой, лежа в кровати, я чувствовала себя в склепе. Я вскочила, приложила ухо к стене. Никакой аварии там не было. Вода лилась весело, шумно и рядом со мной напевал какой-то пожилой мужской голос:
— Средь шумного ба-а-а-ла-а. Слу-чай-но-о…
И потом такое громкое, что я отскочила от стены:
— Муму-сик!
Молчание.
— Муму-сик!
Молчание.
— Ну где ты, Муму-сик?
Я рассмеялась: мумусик, пупусик. Ну прямо как в «Двенадцати стульях».
— Ты звал? — послышалось откуда-то издалека.
— Ну конечно! Потри мне спинку!
— Что?
— Спинку, говорю, потри!
С минуту я стояла ошарашенная, потом мне стало смешно. Так, оказывается, моя комната граничит с ванной, по ту сторону стены лежит голый пожилой мужчина? Какая, однако, интересная планировка в нашем доме. Я всегда была уверена, что через стену с ванной в той квартире — тоже ванная, а с комнатой — комната.
Утром я проснулась от того, что за стеной уже вовсю лилась вода и бодрый голос Мумусика кричал:
— Пупусик! Неси сюда носки, я постираю. А? Что, опять, что ли, не слышишь? Неси, говорю, носки!
Я посмотрела на часы. Стрелки показывали половину шестого. Забылись, отодвинулись события прошедших дней. Отчего-то счастливая, я снова заснула.
Глава 49
НЕОЖИДАННЫЙ ПОВОРОТ
Рассказывает Женя Бутина
Летние каникулы и учебный год — это не только разные времена года. Это — разное состояние души. И это я почувствовала первого сентября с самого раннего утра. Несмотря на то, что занятия еще не начались, настроение у меня было самое рабочее, а все, что было вчера, казалось теперь далеким и неправдоподобным.
Неправдоподобным и даже смешным казалось мне и то, что я причислила себя к «бракованному товару», и страх, постоянно преследовавший меня. Да кому я нужна, какая-то девчонка, школьница, кто меня будет специально искать, чтобы убрать с дороги? Этот Несмазанная Телега уже давно занимается другими черными делами, а тратить на меня время и тем более пачкать об меня руки… Вряд ли…
В превосходном настроении я побежала в школу. На углу меня уже ждал Бобров. Ему не терпелось рассказать мне о замысле нового детективчика-ужастика, и я не только слушала, но и подсказывала ему некоторые сюжетные ходы. Мне было приятно ловить его восхищенные взгляды, а реплики типа «Ну ты даешь!», «Ну у тебя и репа!» я воспринимала с некоторой долей злорадства: конечно же, я не Селедкина, которая только и может, что закатывать глаза да восхищаться. А вот и она. Соперница. Тощая, как жердь, и плоская, как доска. Но глаза! Но нос! Но губы! И при этом ни одной извилины в голове! Селедкина царственной походкой пересекла спортплощадку, на которой все выстроились на торжественную линейку, повернула голову и увидела нас с Бобровым. В этот момент Бобров как раз наклонился ко мне и делился новым, только что пришедшим на ум замыслом. Селедкина, видимо, решила, что это просто недоразумение, и, подойдя к нам, сказала:
— Хэллоу! Ты куда исчез? Я тебе вчера звонила.
— Я был занят, — ответил он не глядя и еще ближе наклонился ко мне.
День знаний пролетел как одна минута. Мы договорились с Бобровым встретиться в три часа, чтобы вместе пойти в библиотеку за учебниками.
Возле магазина «Ренессанс» я стала невольной свидетельницей скандала, произошедшего на улице. Продавщицу, торгующую на лотке американскими окорочками и сосисками, обвинили в том, что она обсчитывает покупателей.
— А меня она надула на целых три рубля! — кричала пожилая женщина.
— А меня на пять, да еще оскорбляет!
— Гнать таких надо! Лицензии лишить!
Я уже почти прошла мимо, но одно обстоятельство заставило меня замедлить шаг. Пронзительно громко зазвучал голос лоточницы:
— Тебя, пожалуй, оскорбишь!
Я подошла поближе. Точно, она, Верочка. Бездарная, но Нахальная. Торгует.
В таком случае, вряд ли она связана с мафией. Мафиози не стоят за лотками.
Кто-то из потерпевших подвел к ней милиционера. Лицо у Верочки тут же стало приветливо-несчастным, голос — жалостливым.
— В чем дело, гражданка? — строго спросил ее блюститель порядка.