— Ах, ты, маленькая распутница, — с довольной улыбкой тянет вампир, обводя указательным пальцем контур пухлых губ, — как же я хочу тебя, Ева.
Не дожидаясь ее ответа, Элайджа впивается в нежный рот жарким поцелуем, пока его пальцы тянут вверх влажную футболку, расстегивают узкие джинсы. Через мгновение Ева остается в одном нижнем белье, и вампир не может оторвать взгляда от выглядывающих из лифа округлостей пышных грудей.
— Ты такая красивая, моя птичка, — шепчет Элайджа, отрываясь от девичьих губ, — прости меня за то, что я сейчас сделаю.
И с этими словами, он срывает с нее белый лиф, отбрасывая его в сторону, так же участь постигает и маленькие трусики. Полностью обнаженная, Ева не сводит с мужчины расширенных глаз, проходясь языком по пересохшим губам, и Элайджа понимает, что от его культивируемого годами самоконтроля не остается камня на камне.
Он вжимает ее в постель, накрывая своим телом, и покрывает быстрыми поцелуями гладкую кожу. Скользит языком по нежной шее, очерчивает контур изящных ключиц, спускается к груди. Ева выгибает спину, когда вампир сжимает губами соски, обводит их языком. Нежные вершинки твердеют, наливаются возбуждением, и вот девушка уже нетерпеливо ведет бедрами, чувствуя, как низ живота обжигает от желания.
Элайджа не сводит глаз с пылающего лица, наслаждаясь видом. Ева кусает свои пухлые губки, едва сдерживая стоны, смыкает веки, закатывая черные глаза. Она хочет его. Наслаждается его ласками. Отдается ему. Эти мысли накрывают вампира липкой волной, лишая рассудка.
Он стягивает с плеч расстегнутую Евой сорочку, и прижимается к ней — кожа к коже — отчего оба не могут сдержать глухих стонов. Вампир срывает вместе с бельем давно ставшие тесными брюки, устраивается между точеных бедер, и чувствует, как в то же мгновение длинные ножки обхватывают его торс, смыкаясь за спиной.
— Прикоснись ко мне, птичка, — шепчет он, и Ева распахивает мутные глаза, впиваясь в него горящим взглядом.
И тонкие пальцы едва ощутимо касаются его щеки, очерчивая скулу, скользят ниже, к груди. Ева становится смелее — гладит его уже ни кончиками пальцев, а всей своей маленькой ладонью, и Элайджа задыхается от ее нежных прикосновений, пока девушка медленно изучает его тело, лаская разгоряченную кожу.
Вампир слегка двигает бедрами, и напряженная головка члена прижимается к влажным складкам между разведенных ножек, вызывая у Евы тихий стон. Она совсем мокрая, и Элайджа скользит ладонью к низу ее живота, проходясь дразнящими движениям по пылающей промежности. Большим пальцем он касается набухшего комочка, и по телу девушки пробегает волна мелкой дрожи.
— Я больше не могу, моя маленькая птичка, — шепчет вампир в пылающее ушко.
— Тогда возьми меня, — выдыхает Ева.
Сильным движением Элайджа переворачивает ее на живот, притягивая к себе точеные бедра.
— Обопрись на локотки, птичка.
Девушка исполняет его просьбу и изгибает узкую спину, приподнимая вверх маленькую попку.
Вампир не может оторвать взгляда от ее точеного, идеального тела, и его пальцы скользят по изящной спине, сжимают округлые ягодицы, ласкают влажные складки между дрожащий бедер. Ева подается навстречу его движениям, и Элайджа проникает двумя пальцами в тесное лоно, пытаясь подготовить ее к большему. Она все еще слишком узкая, и вампир не хочет причинить девушке лишнюю боль, но то, как она изгибается, встречая его движения, сводит на нет все его попытки хоть немного унять бушующее в крови желание.
Элайджа прижимается пахом к ее пылающей промежности и склоняется к прикрытому спутанными локонами лицу, приподнимая маленький подбородок и поворачивая его к себе.
— Ты моя, Ева, — выдыхает он, глядя в бездонные глаза, — только моя, — и сильным толчком подается вперед, наполняя ее собой.
Ева глухо вскрикивает, сжимая его член тесным лоном, и Элайджа на мгновение останавливается, позволяя ей расслабиться. Мужские ладони скользят по дрожащей спине, мягко поглаживая, пока не достигают точеной попки. Вампир сжимает нежные округлости, и плавно подается вперед. Медленными тягучими движениями, Элайджа скользит в тесном лоне, входя до самого основания, и Ева шире разводит бедра, полностью принимая его член.
Ее тихие горячие стоны сводят с ума, и вампир чувствует, как первая легкая волна экстаза накрывает его, заставляя ускорить движения. Он скользит ладонью к низу девичьего живота и большим пальцем потирает напряженный комочек, продолжая вбиваться в нежное тело. От его прикосновений Еву начинает мелко трусить, и через мгновение Элайджа чувствует, как жаркое лоно сжимается вокруг его члена, и девушка кричит от накрывшего ее наслаждения, тем самым увлекая его за собой.
Ева обессиленно опускается на подушки, и Элайджа накрывает собой ее дрожащее тело, покрывая поцелуями тонкие плечи.
— Моя птичка, — шепчет он между поцелуями, — я тебя никуда не отпущу. И оторву голову этому слащавому докторишке, если он бросит на тебя еще хотя бы один взгляд.
— Ты жуткий ревнивец, Элайджа, — откликается девушка, и вампир понимает, что она улыбается.
— А ты — маленькая распутница, — смеется он, — по всему выходит, что мы идеальная пара.
И Ева соглашается.
========== Часть 11 ==========
Ева проснулась от прикосновений мужских ладоней, плавно скользящих по ее телу, не пропуская ни одного изгиба. Она медленно подняла веки, и ее взгляд тут же встретился с темными прищуренными глазами Элайджи, на лице которого играла тонкая улыбка.
— Привет, птичка.
Ева на мгновение замерла, но в следующий миг перед ее глазами поплыли картины происходящего несколько часов назад, и нежные щеки девушки стали пунцовыми.
— Так мило краснеешь, — ласково проговорил Элайджа, касаясь кончиками пальцев контура алых губ, — даже не скажешь, что ты прошлой ночью сама…
— Прошу, прекрати, — прервала его девушка, поднимая на вампира свои бездонные глаза.
— Мне нравиться, что ты такая страстная, моя птичка, — склонился к ее лицу Элайджа, прикасаясь губами к горящим щекам, — невинная и распутная одновременно.
С этими словами он приник к ее нежной шее, выводя на ней языком замысловатые узоры. Ева попыталась отпрянуть, но вампир придвинулся к ней теснее, сжимая ладонями округлые ягодицы.
— Я хочу тебя, птичка.
— Мы ведь всю ночь… — попыталась возразить девушка, но Элайджа не дал ей договорить, накрывая пухлые губы жарким поцелуем.
Ева уперлась ладонями в широкую грудь, и тогда он, нехотя, отстранился от нее, вопросительно заглядывая в черные глаза.
— Что такое, милая?
— Мы… — выдавила из себя Ева, — столько раз… и я … я ведь могу…
— Забеременеть?
Девушка кивнула, прикусывая губу.
— Нет, птичка, — тихо ответил ей Элайджа, — у меня не может быть детей.
— Но почему? — распахнула глаза Ева.
— Это долгая история, — глухо проговорил вампир, — когда-нибудь я расскажу тебе.
Он опустился на подушку, выпуская девушку из объятий, и тогда Ева сама прижалась к нему, скользя ладонями по широкой груди.
— Мне очень жаль, — только и смогла проговорить она, нерешительно поднимая на него погрустневшие глаза, — прости, что я…
— Твоей вины в этом нет, птичка, — спокойно отозвался Элайджа, — что ты хочешь на завтрак?
— А ты умеешь готовить? — вскинула бровь Ева, радуясь перемене темы разговора.
— Сомневаешься во мне? — сузил глаза вампир.
— Ну, что ты, — невинно улыбнулась девушка, — вовсе нет.
— Ладно, недоверчивая птичка, — вернул ей улыбку Элайджа, — придется тебя разубедить.
С этими словами, вампир поднялся с постели, и, не стесняясь своей наготы, направился в ванную комнату. Ева проводила его взглядом, любуясь крепкой фигурой, после чего откинулась на подушки, прикрывая глаза.
Совсем не этого она ожидала, когда шла вчера вечером в дом Элайджи. Не того, что его поцелуи и ласки настолько сведут ее с ума, что ей придется врать брату о том, что ее работодатель болен, и она вынуждена остаться с ним на ночь. И тем более не того, что сама будет просить его не останавливаться, брать ее раз за разом, пока они не заснут полностью обессиленные.