— Привет, семья!
Веселый голос Кола не дает Элайдже закончить свою мысль, и стоящая с ним рядом Ребекка бросается в объятья к младшему брату, с лица которого не сходит улыбка.
— Все знакомы с моей женой?
Смущенно улыбающаяся Давина выглядывает из-за его спины, и просторная гостиная наполняется гомоном радостных голосов. Клаус находит шампанское, и золотистый напиток искрится в высоких бокалах, пока Ребекка и Хэйли разглядывают кольцо с огромным бриллиантом, сияющее на тонком пальце ведьмы.
— Привет, Элайджа, — кивает Кол, подходя к старшему брату, — поделишься бурбоном?
— Непременно, — с улыбкой отзывается тот, протягивая бутылку, — тебя можно поздравить?
— Забавно, что я связал себя узами брака раньше, чем вы с Клаусом, — смеется Кол, но его глаза остаются серьезными, — хотя наш братец-гибрид успел хотя бы сделать ребенка… А как ты, Элайджа? Как Маноск?
— Ты знаешь? — вскидывает бровь вампир.
— Мы немного общались с Ребеккой. Она была не в восторге от твоего решения.
— А ты?
— Я никогда не понимал твоей маниакальной тяги к нашей семье, уж извини, — усмехается Кол, — тем более вашего славного трио с Клаусом и юной волчицей.
— Как видишь, теперь это скорее дуэт, — отзывается Элайджа, и в первый раз за весь вечер абсолютно искренне смеется.
— Ты изменился, брат, — хлопает его по плечу Кол, — и к этому может быть только одна причина, — взгляд черных глаз устремляется в сторону Давины, которая улыбается своим новым родственникам, рассказывая о том, как они поженились в тихой церкви, — она хороша?
— Очень, — помимо воли вырывается у Элайджи, — но у меня есть долг перед семьей.
Кол лишь обреченно качает головой.
— Дело твое. Я свой выбор сделал.
И он идет к своей улыбающейся жене, оставляя Элайджу в полном смятении.
========== Часть 16 ==========
Раньше Ева любила осень.
В ноябре Маноск становился золотистым, и мягкие ветра обдували городок со всех сторон, делая воздух прозрачным и свежим. Ева любила гулять тихими вечерами, вдыхая ночную прохладу, наслаждаясь красотой узких улочек, старинных церквей. Но сейчас она будто и не замечала увядающей красоты природы, погруженная в свои мысли.
Он уехал, и, казалось, забрал с собой часть ее сердца. Ева держалась. Ей вовсе не хотелось, чтобы брат понял природу ее чувств к бывшему работодателю, что в спешке покинул свой дом ради нужд семьи.
Девушке никак не удавалось найти в себе сил, чтобы пойти в до боли знакомый дом, который теперь принадлежал ей. Ева спрятала все принесенные Элайджей документы так глубоко, что теперь сама опасалась, сможет ли отыскать их в случае необходимости. Вампир не обманул. Он оставил ей не только дом. Ева плохо понимала в финансах, но слово «депозит» было ей знакомо. И сопровождалось оно шестизначным числом.
Ева не собиралась пользоваться его щедростью, и все же ее рука не поднялась выкинуть то единственное, что их теперь связывало. Девушка предпочла спрятать все как можно дальше, и попробовать начать жить сначала.
В первые дни, проводив Себастьяна в школу, она слонялась по дому, то и дело подходя к окну, словно пытаясь увидеть знакомую фигуру того, кто не собирался возвращаться. Минуты складывались в часы, часы в дни. Тоска не проходила, но Ева научилась с ней жить. В конце концов, у нее не было особого выбора, жизнь продолжалась, и разбитое сердце не было причиной к тому, чтобы солнце перестало всходить каждое новое утро.
Те деньги, что остались после лечения Себа, подходили к концу, и Ева всерьез задумалась о поисках работы. Путь в бар был ей заказан, как и в другие похожие места, с владельцами которых все еще держащая на нее зло Мари была на короткой ноге.
Выход нашелся совершенно случайно.
В одно хмурое утро, когда Ева провожала брата в школу, она столкнулась на пороге с его преподавательницей, которая сетовала на то, что от них сбежал очередной учитель. Предмет, который он преподавал, был весьма пространным — он включал в себя основы мировой художественной культуры, азы живописи и музыки.
— Погоди-ка, Ева, — взглянула на девушку поверх толстых очков мадам Бази, — а ты разве не училась всему этому в Париже?
— По большей части живописи, но…
— Уверена, твоих знаний более чем достаточно! И ты любишь детей!
— Да, но…
— Конечно, больших денег мы предложить не можем, — не обращая внимания на ошеломленное лицо Евы, продолжила мадам Бази, — но зато Себастьян всегда будет у тебя на глазах. Сможешь приступить в понедельник?
Так Ева стала учителем.
Первый день дался ей непросто, но прошла неделя, и Ева вполне привыкла к своей новой работе. Шумные ученики не давали ей сосредоточиться на грустных мыслях о несчастной любви, и девушка с большой охотой задерживалась в школе до самого вечера, готовясь к новым урокам.
Себастьян был счастлив от того, что сестра постоянно была рядом с ним, и все же он не мог не заметить грусти в бездонных черных глазах, которую Ева так долго пыталась от него скрыть.
— Ты скучаешь по месье Элайдже? — неожиданно спросил он в один из тихих вечеров, который они проводили у телевизора.
— Да, — почти помимо воли вырвалось у Евы, и она прикусила губу, глядя на брата.
— Он тебе нравился?
— С чего ты… — нахмурилась девушка, отводя глаза.
— Ты не пошла на свидание с доктором Габеном, — вдумчиво проговорил мальчик, — и ухаживала за ним, когда он был болен. Он, должно быть, хороший человек.
— Да, хороший, — кивнула Ева, чувствуя, как в горле появляется ком.
— А он не вернется? Как же его дом?
— Он… он попросил меня следить за ним, — выдохнула девушка.
— Значит, он приедет вновь, — улыбнулся Себастьян, — разве можно бросить дом?
— Он уехал к своей семье, Себ.
— Ты ведь говорила, что он одинок?
— Я… я не знала, — судорожно вздохнув, отозвалась Ева, — у него есть… родные.
— Странно, — свел брови мальчик, — но если он уехал к семье, то я за него рад. И ты не печалься, Ева.
— Не буду, — натянуто улыбнулась девушка, и больше они подобных тем не поднимали.
И все же, не смотря на все доводы разума, Ева никак не могла перестать думать об Элайдже.
Она продолжала, будто по инерции приглядывать ему интересную мебель, думала о том, понравился ли бы ему багряный закат, нужно ли купить зерновой кофе, который вампир так любил. Каждый раз она одергивала себя, укоряла за эти мысли, но проходило время и все возвращалось на круги своя.
Доктор Габен еще несколько раз звонил ей, пытаясь пригласить на свидание, но Ева твердо, хотя и предельно вежливо дала ему понять, что не заинтересована в их личном общении. Мужчина смирился, и теперь они встречались лишь в больнице, на периодических осмотрах Себастьяна, где их взаимодействие порой ограничивалось лишь коротким приветствием.
То время, что Ева проводила вне школы, она посвящала живописи. В первый раз со времени возвращения из художественной Академии, ей хотелось писать. Выразить на холсте свои чувства. Она нашла свой старый мольберт и краски, и вскоре ее комната наполнилась странными набросками увядающей осенней природы Маноска, которые объединяло одно — одинокая фигура мужчины, устремившаяся вдаль. Раз за разом он уходил от нее, пока Ева, наконец, не приняла один простой и одновременно невозможный факт — Элайджа не вернется.
И ей предстояло с этим жить.
========== Часть 17 ==========
Прошла неделя, прежде чем Фрея смогла приготовить зелье, необходимое для изгнания Пустой. И помощь Давины, чья мощь усилилась после брака с Колом, пришлась в этом деле как нельзя кстати. Юная ведьма, владеющая секретами предков, значительно ускорила все магические процессы, заменив измученную шестимесячными поисками Фрею.
Но до того, как семья Майклсонов смогла приступить к сложному ритуалу, им пришлось провести вместе изрядное количество времени. И в первый раз в жизни, Элайджа задумался о том, какой смысл он прежде вкладывал в понятие семьи.