Договорив, он улыбается, и в следующий момент завязывает рот Евы мятой тряпкой. Девушка мычит, крутит головой, а Финн лишь поглаживает раскрасневшееся лицо, спускаясь все ниже.
— Как же ты красива, птичка, — шепчет он, расстегивая пуговицы тонкой сорочки, обнажая белый лиф, скрывающий налитые груди, — очень скоро я буду любить тебя.
— Убери от нее свои руки, — раздается на пороге ледяной голос Элайджи, и Ева поднимает на него полный радости взгляд, — не бойся, любовь моя, — обращается он к девушке, — скоро все закончится.
— Вот тут ты прав, — кривится Финн, — рад видеть тебя, Элайджа!
— Уверен, ты не удивишься тому, что это не взаимно, — холодно отзывается вампир, — отпусти Еву.
— О, нет, — ухмыляется его собеседник, — мне вовсе не хочется расставаться с ней.
— Чего ты хочешь?
— Ты знаешь, брат мой, — щурится Финн, — не разочаровывай меня.
Элайджа не сводит взгляда с дрожащей Евы, и пытается переступить через порог. Но на его пути словно невидимая стена, которая не позволяет сделать и шага.
— Не старайся, — глядя на него, с улыбкой выговаривает Финн, — ты вампир, и значит, тебе не пройти
.
— Будешь сидеть здесь целую вечность? — вскидывает бровь Элайджа, даже не переводя взгляда с любимой.
Ева смотрит на него своими бездонными глазами, в которых надежда и страх смешались воедино. Ее грудь, которую почти не скрывает тонкий лиф, часто вздымается в такт неровному дыханию. Она испугана, но старается держаться, и Элайджу накрывает теплая волна.
— Я люблю тебя, птичка, — шепчет он, мягко улыбаясь, — все будет хорошо.
— Но не у всех, — прерывает его злой голос Финна, который переводит взгляд с брата на жмущуюся к стене девушку.
Ева замирает, когда он делает шаг в ее сторону. Она крутит головой, пытаясь сбросить мужскую ладонь, что скользит по ее щеке, спускается к шее, накрывает округлость налитой груди. Девушка мычит, извивается, пытаясь отодвинуться дальше, но Финн опускается с ней рядом, прижимаясь почти вплотную.
— Я убью тебя, — рычит Элайджа, на лице которого начинают змеиться темные вены.
— Не нравится? — вскидывает бровь Финн, поворачиваясь к брату.
— Просто скажи, что тебе нужно, — выдыхает вампир, — хватит этого дешевого спектакля.
— Твоя смерть.
На лице Элайджи не отражается ни единой эмоции, в то время как Еву начинает бить крупная дрожь, и она не сводит с любимого полных испуга черных глаз.
— Ты ведь знаешь, это невозможно, — спокойно отвечает вампир, щуря глаза, — или у тебя завалялся кол из белого дуба? Но даже с ним ты вряд ли справишься со мной.
— У меня есть кое-что получше, — с безумной улыбкой отвечает Финн, и в его руке появляется пыльный бутылек.
— Что это?
— Это лекарство, Элайджа, — немедленно отзывается мужчина, — от вампиризма. Выпив его, ты сможешь войти сюда и забрать ее. Ты ведь этого хочешь?
— Откуда оно у тебя? — интересуется вампир, не сводя пристального взгляда с брата, — то единственное, что было, давно использовано.
— Наша мать рассказала мне как его воссоздать, — откликается Финн, делая шаг к порогу, — она вернула меня сюда, отдав взамен свою душу. Она исчезла навсегда. Из-за тебя! Из-за Клауса! Из-за всей нашей проклятой семьи! Ну, так что, будешь пить? Или сначала посмотришь, как я позабавлюсь с этой маленькой сучкой? Уверен, она очень хороша. Я видел, как ты трахал ее.
На мгновение воцаряется полная тишина, и Еве кажется, что время замирает. Она пытается прокричать Элайдже, чтобы он не исполнял требование свихнувшегося брата, но с ее губ срываются лишь невнятные стоны.
— Успокойся, ангел мой, — ласково выговаривает Финн, проводя ладонью по шелковистым волосам, — я предупреждал тебя, о том каков мой брат. Видимо, он наигрался с тобой, птичка.
Но в этот момент раздается глухой голос Элайджи.
— Дай его мне. Я выпью.
Еву начинает трясти, она вертит головой, не сводя взгляда с любимого, на лице которого лишь мрачная решимость. Финн улыбается, бросает ему пыльный бутылек, и последнее что видит Ева, то как Элайджа ловит его и подносит к губам, а потом ее накрывает темнота.
========== Часть 37 ==========
— Какого черта? — цедит Клаус, замирая в тени у входа в грот, куда несколько минут назад спустился Элайджа, — что там происходит, я ничего не слышу!
— Здесь повсюду магия, — заворожено шепчет Давина, сканируя пространство изящными пальцами, — очень сильная. Похожа на магию предков, но все же немного другая…
— Это не опасно для тебя, ведьмочка? — пристально смотрит на жену Кол, — учитывая твои… неразрешенные вопросы с ними.
— О, нет, — улыбается девушка, — думаю, я и эта магия вполне поймем друг друга.
— Если вы закончили, голубки, — скалится Клаус, глядя на брата, не сводщего нежного взгляда с жены, — может, займемся насущными проблемами? Например, поможем Элайдже убить Финна?
— С превеликим удовольствием, — зловеще улыбнулся Кол, и они втроем шагнули в темноту узкого прохода.
— Ну, так что, будешь пить? Или сначала посмотришь, как я позабавлюсь с этой маленькой сучкой? Уверен, она очень хороша. Я видел, как ты трахал ее.
Элайджа не сводит глаз с дрожащей Евы, глаза которой словно бездонные колодцы на бледном лице. Но даже сейчас она так красива, что у вампира захватывает дыхание. Желание убить брата с каждым сказанным им словом становиться все сильнее, но оно растворяется в одной единственной потребности, которую Элайджа не может игнорировать.
Он должен спасти ее. И если ради этого нужно стать человеком, что ж, так тому и быть. Вампир не разбирает слов, что Финн шепчет на ухо Еве, которая старается отодвинуться от его брата как можно дальше, избегая назойливых прикосновений. Она смотрит лишь на него, и в черных глазах он видит страх и мольбу не делать того, чего так хочет Финн. А еще любовь. Его маленькая птичка смотрит на него с такой любовью, что принять решение становится до одури просто.
— Дай его мне, — говорит Элайджа, видя, как глаза брата вспыхивают уже не сдерживаемым безумием, — я выпью.
Ева отчаянно трясет головой, не сводя с вампира горящего взгляда, а Финн бросает ему пыльный пузырек, который вампир без усилий ловит.
Несколько секунд он смотрит на него, будто раздумывая, но Элайджа уже принял решение, и потому, он сворачивает крышку и подносит бутылочку с лекарством ко рту.
«За тебя, моя птичка» — думает он, чувствуя, как обжигающая жидкость касается плотно сжатых губ, он успевает сделать лишь полглотка, когда чувствует позади себя холодный поток воздуха, предшествующий чьему-то стремительному движению. Элайджа знает, кто это. И его тонкие губы растягивает незаметная Финну улыбка.
А дальше происходит сразу несколько вещей.
Все вокруг накрывает темнота, и поток магии сбивает его с ног, заставляя осесть на пол. Проходит секунда прежде чем грот озаряет вспышка света. Элайджа поднимает глаза, и видит, как Давина, пухлые губы которой неразборчиво шепчут заклинание, медленно движется к центру комнаты, где Финн застывший в немом ужасе не может пошевелить и пальцем, не сводя взгляда с похожей на спустившееся с небес божество ведьмы.
Вампир слышит позади себя голос Кола, которого распирает от гордости от того, как сильная его ведьма, но Элайджу интересует совсем другое. Он делает осторожный шаг, и переступает через порог.
Вампир не знает, подействовало ли лекарство, или магия Давины разрушила заклятие, и ему на это абсолютно плевать. Он смотрит лишь на Еву, которая лежит на холодном полу с закрытыми глазами. Мгновенно Элайджа оказывается рядом с ней, и сильные пальцы касаются тонкой шеи.
Ее пульс очень слаб, но все же он есть. И мужчину накрывает такое облегчение, что он, кажется, он забывает как дышать. Он подхватывает на руки хрупкое тело и вихрем бросается к выходу. В этот момент Элайджа понимает, что привычно движется на вампирской скорости.