- Хорошо. Но у меня один вопрос.
- Валяй.
- Временные рамки.
- В каком смысле?
- Ты сейчас, по-видимому, направляешь в морг, чтобы выяснить, что случилось со Стормом, наверняка пробудешь там, как минимум, до восьми. А кто будет готовить праздничный ужин?
- Знаешь ли, не у тебя одного есть приятели в шикарных ресторанах!
*
Лион действительно задержалась на работе, просматривая заново токсикологический анализ и отчет Сандры о вскрытии. Но ей не давало покоя то, что, судя по обстоятельствам, Мориарти решил заново провести “Большую игру”. Все было похоже на какой-то спектакль, и сейчас он копировал самого себя из предыдущего представления. Скай помнила рассказ Шерлока о том, куда это все привело, и это знание ей очень не нравилось.
“Подозрительность - мое второе я”, – печально улыбнулась девушка, отрываясь от электронного микроскопа и набирая что-то на клавиатуре. – “Вонда, тебе и впрямь стоит это увидеть. Такое впечатление, что я и дня не могу уже прожить, чтобы не ввязаться в неприятности. И у меня странное предчувствие. Как всегда. Но… может, это просто паранойя? Будь ты здесь, ты бы как обычно заметила, что я объелась…” Как раз в эту секунду в голове мелькнул один вывод. Охнув, Лион подскочила, чуть не слетев на пол, и начала с сумасшедшей скоростью колотить по клавишам.
*
Лестрейд уже собирался уходить, чтобы успеть заскочить за бутылкой вина, припасенного специально для этого вечера, когда Лион как ошпаренная влетела в его кабинет и затормозила у стола.
- Я нашла.
- Что именно?
- Как, а точнее чем убили нашу жертву.
- И?
- Это бледная поганка.
- Бледная поганка? – переспросил инспектор. – По-моему, это уже где-то было.
- Он повторяется! Я тоже это поняла. Тех пятнадцать человек, смерть которых я расследовала в прошлом году, отравили тем же грибом! Его трудно отыскать, он хорошо маскируется под обычные вещества в теле человека. Но я вспомнила одну подругу, и она…
- Хорошо, хорошо, – остановил ее Лестрейд. – Я понял.
- Да?
- Да, но все работники уже разошлись, так что нам придется последовать их примеру.
- Почему? – Лион заморгала, но потом хлопнула себя по лбу. – Ах да, ужин, конечно. Э… тогда… тогда я сейчас возвращаюсь домой, а вы…?
- Подходим где-то через час.
- Хорошо. Увидимся.
*
Скай мечтала о душе. То есть, по правде, она мечтала о том, чтобы вся эта кутерьма с так некстати объявившимся Мориарти наконец-то закончилась, но пока детектив довольствовалась малым. Мрачные мысли постепенно уменьшались, гасли, вместо них приходило ощущение покоя и усталости – день был весьма тяжелым. Работа редко ее выматывала, так как Лион привыкла к изнурительному труду и нечасто возникала по этому поводу, предпочитая отмалчиваться и выжидать, но сегодня это плохо удавалось. Глаза понемногу слипались, а на плечи наваливалась тяжесть. Не слишком хорошо для того, кто собрался устроить праздничную “вечеринку”, поскольку для этого нужно быть в форме.
Вот почему, приехав домой, Скай повесила куртку на вешалку, стянула сапоги и направилась в спальню. На автоответчике мигала лампочка, оповещавшая о новом сообщении. Тем, кто его оставил, оказался Джереми, еще один старый знакомый Лион со школьный времен, который сейчас владел небольшим, но отменным рестораном в центре города. Именно он подкинул девушке идею о Рождественском ужине, и именно он, не принимая никаких отговорок, пообещал все для этого приготовить, только взяв со Скай слово, что она потом лично познакомит его с Шерлоком. Вообщем, Джереми “отрапортовал” в шутливом тоне, что заедет через полчаса, чтобы оставить “блюда”. Ключи у него были – Скай сама дала их ему – так что, вынув из шкафа полотенце и белье, Лион отнесла их в ванную и, повернув краны, задернула штору.
Закрыв глаза, детектив позволила чуть горячим потокам скользить по телу. Непонятный страх понемногу смывался прочь как грязь под струями дождя. Все приходило в норму. Старые раны чуть болели, напоминали о себе легкими покалываниями. Шрам на груди жегся сильнее всего, навевая мысли о минувшем. События тех дней ушли и больше не вернутся. Надо жить дальше, что толку беспрерывно думать о том, что кануло в лету? Да, от прошлого нельзя откреститься, но и жить лишь прошлым тоже неразумно, иначе упустишь все то светлое и прекрасное, что есть сейчас.
Скай подняла руки и внимательно посмотрела на несколько линий белых рубцов, пересекавших запястья, под теми, что остались от Портного. Она тогда работала во Франции с Микаэлем Лопаршем. Они вели дело банды налетчиков, специализировавшихся на краже очень дорогих ювелирных украшений у богатых людей, схожих с кругом светских львов и львиц или принадлежавших к этой среде. Поначалу были просто ограбления с нанесением физического урона, потом эти ребята перешли на убийства.
Она и Мик выяснили, что у бандитов имелся информатор, вертевшийся в кругу, непосредственно касавшемся всех жертв. Через него вышли на самого организатора, но Лион попала в ловушку. Ее избили, потом накачали каким-то препаратом, порезали вены на руках и бросили умирать. Девушку с трудом откачали, врачи говорили, что пролежи она там пятью минутами дольше, и спасать было бы уже некого. Ее же эта новость не напугала совершенно, не то что ее коллег, и, выйдя из больницы, она с невозмутимым видом начистила рожу чуть не прикончившему ее паразиту.
Через месяц чуть не погиб Лазар Готье. Он и Скай угодили в западню, когда гнались за членом одной очень опасных преступных группировок. Они едва успели спрятаться за стеллажами с коробками, когда воздух вокруг взорвался от разрезавших его пуль из автоматов. Выход был совсем рядом и в то же время невероятно далеко. На Лион наседали. Еще мгновение, и ее превратили бы в решето. Готье выбросился из укрытия и закрыл ее собой. Дальше все потонуло в шумах, а когда девушка очнулась, Лазар лежал на ней, весь в крови, изодранный и едва живой…
Умереть не страшно. Многие люди думают, что после смерти ничего нет. Но они ошибаются. Лион знала это по собственному опыту. Она поняла это в тот день, когда ее саму убили; когда ее сердце остановилось на восемь с половиной минут; когда жизнь ушла из нее, оставив тело на том операционном столе. Она не боялась смерти, она боялась боли, боялась умереть в страданиях и муках. И, наверное, боялась умереть в одиночестве и того, что после ее позабудут, даже не станут искать и вспоминать. Самое страшное это когда от тебя ничего не остается, никаких следов, и никто не замечает твоего исчезновения.
Похоже, ее преследовал какой-то злой рок. К несчастью, такие люди в природе попадаются. Кто-то живет нормально, кому-то вечно везет, а кто-то постоянно оказывается не в числе фаворитов фортуны, и из-за этого под “горячую руку” попадают окружающие.
Три шрама на коленке. Адриан Жобер. Тоже французский коллега. Спас ее от руки серийного маньяка. Они его загнали на склад, он подстрелил Лион, ранил трижды в ногу и уже целился ей в голову, когда Жобер спустил курок.
Рваные полосы на левой икре и на правом бедре. Юрбен Жуо. Дело о Рольене, шпионе преступного авторитета, проникшего в полицейскую систему. Он преследовал ее и Юрбена. На стройплощадке завязалась борьба, железные прутья вонзились ей в ногу, оставляя глубокие раны. Жуо ударился головой о каменную плиту и потерял сознание. Она и Рольен сцепились вручную, на самом краю площадки, находившейся на высоте двадцати этажей над землей. Она была ранена, ослабела. Ее подсекли, и девушка повисла на краю. Убийца наставил на нее пистолет, когда Юрбен пришел в себя и сбил Рольена с ног, сбросив вниз.
Жизнь беспощадна, она не испытывает сострадания, и в большинстве случаев удается уцелеть благодаря невероятному чуду. Все это уже пройдено сто раз, испытано и прочувствовано. Никаких открытий, только суровая реальность. Но сейчас Лион хотелось забыть об этом. Как-никак Рождество, праздники… Стоит стереть с лица тени прошлого и пойти назад, в гостиную. Да и с Шерлока довольно, не хватало ему еще переживать из-за ее старых проблем.