603. Я думаю, основная его черта была чувственность: от первых стихов до последних.
Из ранних, мулата-студента: «…что даже антресоль при виде плеч твоих трясло…» — Приводятся строки из ст-ния Б. Пастернака «Попытка душу разлучить…» (1917). Московский университет Борис Леонидович окончил весной 1913 г.
604. «Ты вырывалась, и чуб касался чудной челки и губ-фиалок…» — Из ст-ния Б. Пастернака «Из суеверья» (1917).
605. Из последних: «…под ракитой, обвитой плющом <…> Ну — так лучше давай этот плащ в ширину под собою расстелем…» — Цитируется пастернаковский «Хмель» (1953), вошедший в «Стихотворения Юрия Живаго». Трудно поверить, что, рассуждая о «чувственности» как об «основной черте» Пастернака, К. не помнил о «Гамлете», «Сказке», «Августе» и многих других ст-ниях Юрия Живаго (и, разумеется, — о многих других ст-ниях раннего и позднего Пастернака).
606. Он играет какую-то роль. Может быть, роль великого изгнанника, добывающего хлеб насущный трудами рук своих. Между тем он хорошо зарабатывает на своих блестящих переводах Шекспира и грузинских поэтов, которые его обожают. О нем пишут в Лондоне монографии. У него автомобиль, отличная квартира в Москве, дача в Переделкино. — Сходные рассуждения К. отражены в дневниковой записи К. И. Чуковского от 15.8.1959 г.: «О Пастернаке он сказал:
— Вы воображаете, что он жертва. Будьте покойны: он имеет чудесную квартиру и дачу, имеет машину, богач, живет себе припеваючи — получает большой доход со своих книг» (Чуковский. С. 288).
Выразительное представление о подлинном материальном положении Пастернака в этот период дают следующие фрагменты из мемуаров З. А. Маслениковой: «Он рассказывал о себе, говорил, что его гнетет неопределенность положения.
— Лучше бы самое страшное, но поскорей. А то после моих писем ничего неизвестно. Известно только, что меня исключили из Союза.
— А как ваши материальные дела?
— Мне ничего не платят» (1 января 1959). (Масленикова З. А. Борис Пастернак: Встречи. М., 2001. С.1 48).
«— Ничего не изменилось, ничего не стало яснее. Деньги мне по-прежнему не платят. Я переводил Словацкого, вы знаете.
— Заплатили за перевод?
— Нет.
— Но ведь у вас договор.
— Они не отказывают, но и не платят. У Зинаиды Николаевны есть сбережения, мы их уже тронули» (11 февраля 1959). (Там же. С. 152).
См. также у Е. Б. Пастернака фрагмент, описывающий самое начало 1959 г.: «Мы приехали к папе 1 января <…> В его словах сквозило мучительное чувство неуверенности и неустойчивости его положения, выбитость из работы. Рассыпан набор „Марии Стюарт“ Шиллера в издательстве „Искусство“, из юбилейного многотомного собрания Шекспира выкинули все его переводы и „Генриха IV“ заказали переводить кому-то заново. Упоминание его имени в чужих статьях ведет к их запрету, в театрах сняты спектакли с его переводами» (Существованья ткань сквозная: Б. Пастернак: Переписка с Е. Пастернак. М., 1998. С.541). Статьи (не монографии) о Пастернаке к этому времени написали английские критики Э. Уилсон и Д. Линдси. Обеими этими статьями автор «Доктора Живаго» остался недоволен (Подробнее об этом см., например: Русская речь. 1990. № 1. С. 12, 15). Из грузинских поэтов в 1956–59 гг. Пастернак переводил ст-ния А. Абашели, Г. Леонидзе, Т. Табидзе, С. Чиковани, П. Яшвили. Однако при жизни автора «Доктора Живаго» эти переводы опубликованы не были.
607. Не исключено, что именно в этот миг он вспоминает свою некогда начатую, но брошенную пьесу о Французской революции.
Не продолжить ли ее? Как бишь она начиналась? «В Париже. На квартире Леба <…> к тому, что нынче нас слепит, живит и греет, и то, что нынче ясность мудреца, потомству станет бредом сумасшедших». Октябрьская революция была первой во всей мировой истории, совершенно не похожей на все остальные революции мира. — Подразумеваются и цитируются «Драматические сцены» Б. Пастернака, писавшиеся не после Октябрьской, а после Февральской революции — в июне-июле 1917 г.