— Вот как работают профессионалы, — сказал Белобородов. — Разведка — это очень тонкая, опасная и тяжелая работа. Но все же, все же, — добавил он, — основные принципы западных разведок сильно отличаются от советских принципов. Западные разведки интересуются деньгами, голый расчет, отсутствуют убеждения, моральные устои, наблюдается частая перевербовка агентов. Резким контрастом западным разведкам противостоят советские разведчики. Примеров тому много…
(И только после войны я убедился в правоте слов Белобородова. Джордж Блейк, Рут Вернер, Клаус Фукс, Ким Фильби, Хейнц Фельфе, Абель, Раде, Треппер… Они на «тайной войне» жили честной, бескорыстной жизнью. Недаром говорил Рабле: «Знания без совести — крушение души».)
— Советская разведка, — продолжал старец, — одна из самых сильных и опытных разведывательных служб мира. Имеет свою славную историю, свои боевые традиции, свои методы. Она не имеет потребительского подхода. Главная ее задача: забота о безопасности своей страны и борьба за предотвращение войны. Все эти годы она была дерзко активной. Как мне кажется, в правительстве каждой страны были ее глаза и уши. Многие иностранцы, занимающие правительственные посты, по разным причинам работали на советскую разведку…
Слева от нас в противоположном углу зала раздался шум. Поссорились немецкие офицеры. Что-то не поделили или круто разошлись во мнениях. Я встал и прохаживался, делая разминку. Подойдя к двери, увидел немецкого полковника и майора. Полковник курил.
— Господин полковник, — произнес майор. — Разрешите постоять рядом и понюхать дым?
— Разрешаю! — ответил тот, но сигаретой не угостил.
Так они и стояли, один курил, другой нюхал дым.
В это время открылась дверь и чей-то голос произнес:
— Николай Соколов, на выход, с вещами!
— Это за мной!
Я простился со старцем, с Гансом Хельмом и вышел из зала.
В тот же день я улетел в Москву. На том же самолете летели несколько пленных немецких генералов и среди них царский генерал Краснов и его внук в форме майора немецкой армии.
Приближался день великой скорби и великой нашей Победы.
Документальные очерки
Два спасенных знамени
Первое Знамя принадлежало 222-му стрелковому полку, 49-й Краснознаменной стрелковой дивизии, 4-й Армии Западного фронта. Второе — 166-му артиллерийскому полку той же дивизии. Эти Знамена командир 222-го полка полковник Яшин и комиссар Антонов вручили лейтенанту-связисту и двум сержантам для того, чтобы они передали их в штаб Западного фронта в Минске. Одновременно лейтенанту было приказано доложить в штабе о той сложной обстановке, которая сложилась в первые дни войны в районе Высокая Черемха Брестской области: связь дивизии со стрелковым корпусом и штабом 4-й Армии прервана, дивизия, сдерживая бешеный натиск бронированных фашистских частей, истекает кровью, сражается одна в полном окружении.
Красные полотнища двух Знамен, продымленные фронтовым порохом, окропленные кровью в штыковых атаках, охватывали тела сержантов, а лейтенант имел при себе письмо-донесение командира 49-й дивизии командующему фронтом генерал-полковнику Павлову.
Трое военнослужащих, утомленные непрерывными боями, голодные, в грязном обмундировании продвигались только ночью. Они шли лесом, обходили болота, имея при себе три автомата ППД. На четвертые сутки, встретив в лесу группу военных из артполка человек 70 с командиром майором Дюрба, лейтенант передал ему оба Знамени и донесение и вместе с его штабом продолжал движение. В лесу пахло гарью. Фашистские стервятники жестоко бомбили белорусские деревни, сжигали дома, и местные жители со своим скарбом, скотом и детьми, обезумев от горя, метались по лесу. Войсковое соединение майора Дюрбы форсировало реку Березину и оказалось в районе местечка У святы, где и расположилось на отдых.