— А Неферкемет?!
Мернептах вновь встрепенулся, — в его мозгу мелькнуло: «Вот сейчас! Сейчас или никогда!», — и быстренько вставил:
— Так она воспользовалась этим и ускользнула за городские стены!
— «Ускользнула!» — фараон побагровел, лицо его исказилось в злобе, брови сошлись у переносицы. — Ускользнула?! Ушла?! Оставила меня! Не пришла! Не сказала?! Не повинилась! Не просила прощения! Не сказала: «Отец, прости, я люблю хабиру!» Разве я не понял бы? — голос его начинал срываться и переходить то на шепот, то на крик, а закончил он уже в ярости: — Не простилась со мной! Со Мной! Найти! Вернуть! Догнать!
Сотрясая каменные своды, голос, ударяясь о стены и колонны, стальным эхом возвращал ему гнев обратно. Пламя в чашах колыхалось, лики Бога Амона менялись. Они словно корчились от боли и ненависти к той, что предала отца и его любовь.
— Догнать!!!
А эхо вернуло ему гневное: «ГНАТЬ!»
Злобная улыбка скользнула по лицу Мернептаха: «О, я буду гнать ее, пока она не увидят край земли, пока не увязнет в сыпучих песках, пока воды не сомкнутся над ее головой!»
Под беспощадным солнцем, изнемогая от жажды и усталости, выбиваясь из последних сил, шли хабиру. Молодые поддерживали стариков, матери несли на руках обессиленных детей.
«Нужно выйти к морю…, выйти к морю… иначе…
…Иначе не видать нам земли обетованной».
Люди беспокойно оглядывались — там, у края земли появилась серая полоска. Она все темнела и становилась с каждым мгновением отчетливей, а главное, она приближалась — это была пыль, поднятая колесницами. Сомнений нет — за ними погоня — войско фараона! Люди ускоряли шаг, и на их лицах читалось лишь одно — лучше смерть под раскаленным солнцем, или от меча, чем вновь рабство. И неудержимая жажда свободы толкала их идти быстрей вперед.
Когда лязг оружия и топот копыт стал таким близкими, и крики возниц, казалось, уже подстёгивали именно беглецов, а не коней, запряженных в боевые колесницы, когда гибель казалась неминуемой и скорой, в этот миг совсем рядом за кромкой бархана блеснула спасительная кромка воды. Мужчины переглядывались: «Как поступить? Принимать бой? Но с нами женщины и дети!»
Моисей вскинул посох.
— К воде! Спасение там! И разверзнутся великие воды!
Недоумение…
Неуверенность…
Но не протест…
Каждый подумал: «Прав Моисей! Лучше погибнуть свободными в пучине вод, чем обрекать детей на вечное рабство!» и в молчаливом смирении они ускорил шаг.
Они приближались к воде. Тонкая полоска воды вот-вот должна была быть совсем рядом, но вода ПОЧЕМУ-ТО отходила от них всё дальше и дальше, словно она сама стала убегать от погони…. Вода отступала, позволяя беглецам пройти по отмели.
Вот уже царские колесницы так близко, что можно разглядеть лица возниц. Они несутся наперерез хабиру, отсекая несчастных от воды. Спасения нет! Что же делать?
Неферкемет оглянулась. В первых золоченых колесницах она заметила своих братьев — первый, совсем еще юный, он будет на днях назван соправителем фараона, а второй…
Второй — в синей боевой короне её злейший враг — Мернептах!
«Ах, вот оно что, вот почему погоня! О, эта гиена, Мернептах, мчится не за несчастными хабиру. Он несется за мной, чтобы потешить своё самолюбие, чтобы насладиться всей глубиной моего падения! Он готов стать Сетом, — убийцей своего брата Осириса, — только бы уничтожить и растоптать меня!»
Ей достаточно беглого взгляда, чтобы понять — людей спасет лишь отсрочка — небольшое замешательство в несущихся на хабиру боевых колесницах.
Она повернулась к любимому:
— Я должна вернуться!
— Нет! — схватил он ее за руку.
— Любимый, не держи меня! Я не хочу доказывать тебе свою любовь, — вырываясь, выкрикнула Неферкемет. — Не держи меня!
— Нет! — он с силой привлек ее к себе и так сжал в объятиях, что она чуть замерла и улыбнулась ему нежнейшей улыбкой.
«Как же он любит меня, как красив!»
Мгновения — самые сладостные в ее жизни и самые печальные — им уже никогда не быть вместе! Его губы так близко, так рядом…
«Как я люблю его…»
Рассудок чуть затуманился, и она страстно прильнула к нему…
Недолгий поцелуй — подобен Вечности!
Вот уже за спиной лязг боевых колесниц…
И Неферкемет прошептала:
— Нет, милый, нет, подожди! Послушай, они гонятся не за вами, а за мной! Им нужна только я!
— Любимая!
— Смотри, вода отошла, идите по мелководью, пока новая волна…
Брови его взметнулись.
— Идти по воде?
— Да! Моисей сказал, вода разверзнется, и пройдем по дну морскому! Вон, смотри, вода отошла… Вот оно пророчество! Вода отступила! Но это будет недолго! Множественные воды с невероятной силой обрушатся на этот берег. Здесь самое узкое место и, пока не пришла большая вода, вы успеете пройти. Иди же, я их… я их задержу… задержу!