Заметил слугу у своих ног, что преданней пса следил за душевными муками и уходящей жизнью хозяина, и одними губами чуть слышно прошептал ему:
— Запиши… на Исполняющем Желания… мою последнюю волю…
Слуга подорвался, соколом подлетел к писцу, выхватил у него папирус, тушь и стилос, и в мгновение ока вновь был у ног старика.
Тихое «Владыка, я готов» не слетело с его губ, он лишь ждал, терпеливо ждал, когда старик наберется сил повелевать, как повелевал почти семьдесят лет, а по впалым щекам раба стекали крупные слезы — он знал — это последняя воля царя:
— Я Усер-Маат-Ра, царь царей…
Старик замолчал. Мысль медленно уплывала и гасла во тьме сознания. Слова где-то так и увязли в засасывающей серой мгле. Он уже ничего не скажет, и больше ничего не будет!
Лишь вечный холод…
Фараон Усер-Маат-Ра умер!
Глава пятнадцатая
Назад в вечность…
Анастасия торопливо поднялась по мраморным ступеням гостиницы, не глянув, пролетела мимо швейцара, пронеслась было мимо стойки, но вовремя опомнилась, подлетела к ней и всё также, не видя никого перед собой, назвала номер.
— One hundred five.
— Here you are! Please! — услужливо произнес администратор, подал ключ, и проводил убегающую Анастасию долгим испытывающим, настороженным взглядом.
А она уже неслась по длинному коридору, оставляя после себя едва уловимый запах яблоневого цвета, да удивленные взгляды обслуги. Удивление вызывала и ее стремительность, и арабская одежда на ней.
(Гостеприимная хозяйка, — что никак не вписывалась в ее антропологические подсчёты, — взамен испачканных шорт и рубашки дала ей свою одежду и пестрый платок с бахромой, теперь Анастасия стала напоминать обычную арабскую девушку.)
Она стремительно, почти бегом, поднялась по мраморной лестнице, посчитав, что лифт — это слишком медленно, побежала по длинному гостиничному коридору с одной лишь мыслью: быстрей, быстрей к Ане!
Настя торопилась рассказать, что с ней произошло. Знала, ее рассказ может показаться Ане, как обычно, бредом, но вот только теперь, на ее руке, чуть выше запястья, красовалась татуировка! Очень красивое изображение галактики — символ Посвященных.
Она торопилась…, зная, ее рассказ может изменить представление не только о Египте, но и о многих исторических загадках. Разгадки, которых, оказываются, лежат так близко, и всё так просто! Настю распирало от полученной информации — ещё минута молчания, и она может взорваться, как сверхновая звезда. Аня — первая, кому она поведает о своем сокровище! Она должна знать! Но поверит ли? Поверит! А если нет? Тогда… Надо хватать ее, тащить в музей — пусть сама убедиться… как они близки к Истине! Всё рядом! И Аня поймет, обязательно поймет!
Что там какие-то галактики, инопланетяне, древние цивилизации, шумеры, нет, она сама обладает настоящим сокровищем — Сокровищем Познания! С ума сойти! — радостно бубнила Настя, пролетая длинными коридорами…
Она так была увлечена своими мыслями, что подлетев к двери, даже не заметила, что та чуть приоткрыта. Толкнув дверь, крикнула со всей дури:
— Аня! Ты себе не представляешь! Я знаю все! Аня…
Тишина.
— Аня, где твоя волшебная книга?! Я теперь знаю, о чем говорила твоя старушка: твоё имя с еврейского языка означает — «благодать», а моё «воскресшая». Вот и получается: «Благодать узнает тайну Воскресшей»! Аня, да же где ты? — чуть тише и уже осматривая номер, повторила она — Спишь?
На кресле лишь шорты да блузочка. Анастасия оглянулась — такой… бардак… устроила — всё перевернула…
Сумки и чемоданы были выпотрошены на пол. Постель перевернута.
— Аня, Ты зачем такой бардак учинила, как Мамай прошел? Аня, да где же ты?!
Из ванной комнаты доносился равномерный плеск воды.
— Ага, вот ты где! Нежишься… косатка… — она не додумала, как хорошо Ане нежиться под свежими струйками, подлетела к двери и даже не раскрыла, а дернула ручку на себя и весело, словно играя в прятки, закричала:
— Вот ты… где…!
В следующую секунду всю гостиницу сотряс душераздирающий вопль.
…На кафельном полу ванной комнаты лежало тело подруги — её Ани! Она неловко запрокинула голову, в зеленых глазах ещё застывало удивление и немой вопрос «Что это?!» Она, наверное, даже не успела испугаться. Удар нанесли сзади — под левой лопаткой растекалось багровое пятно.
Анастасия тупо вперила взгляд в остывающее тело, а в номер, горным потоком, все вливались и вливались любопытные и испуганные лица — портье, горничная, за ней постояльцы гостиницы — да, Бог весть, кто ещё. Но никого, кроме Ани, ничком лежащей на полу, неловко запрокинувшей голову, она не видела.