— Здравствуй Рàа.
— Главный С-советник Мòра! Как же так! Вы — здесь!.. Ведь вы больны…
Мора тяжёлым жестом остановил сбивчивую речь Рàа.
— Гòра, оставь нас. Нам надо поговорить.
Рулевой Гòра тотчас вышел наружу и Младший Советник Рàа догадался, что не личное расположение отца Сèи стало причиной его приглашения на обед.
Сèя последовала за отцом, но Мòра остановил её.
— Дочка, принеси нам что-нибудь попить.
— Я приготовлю чай господин Главный Советник. Он смягчит ваш кашель.
Мòра согласно кивнул и Сèя оправилась на кухню. Члены Совета остались одни.
— Прошу, не говори, что я был здесь, — предупредил Главный Советник Мòра.
Рàа взволнованно кивнул.
— Есть новости о Принцессе?
Мòра отрицательно покачал головой.
— Нет, но полагаю, что она…
— В Срединном мире! — торопливо закончил Рàа.
Тяжёлые веки Главного Советника Мòра приподнялись, и он взглянул на Младшего Советника Рàа с интересом.
— Ты всегда умел размышлять, малыш. И ты догадался для чего ей Срединный мир?
Раа колебался не долго. Тайна исчезновения Принцессы жгла его изнутри, и Главный Советник Мòра был лучшим собеседником, способным его понять.
— Ей нужна была сила, — торопливо выговаривался Рàа. — Сила Материнского мира. Её брат Литтус Флэт…
— Тс-с-с, — Главный Советник Мòра прижал палец к своим губам. — Об этом не стоит говорить даже здесь.
— Но почему она убедила всех, что вернётся в Высший мир? Вернётся через Переход? Не хотела признаться, что Литтус Флэт…
Рàа осёкся.
В комнату вошла Сèя с подносом. Молча поставила поднос на стол и так же тихо удалилась.
— Она призналась, — тихо ответил Главный Советник Мòра. — В тот же день, когда Литтус лишил её силы, выпил, словно стакан воды, она бросилась за защитой к тому, кто был ей дорог, кому она доверяла больше всех…
— Людвиг! Господи, Людвиг!!!
Оболочка давила на меня, сжимала со всех сторон, мешая дышать и видеть. Кто-то метнулся прочь, уступая мне дорогу, мне хотелось схватить его, сдавить, ррррасколотить, за то что посмел видеть свою принцессу в таком состоянии. Я слепо замахала руками, разыскивая мерзавца, но это оказалось лишь воздушное кресло. Прикосновение моих рук оно восприняло, как желание сесть и тут же распласталось подо мной, подставляя свои мягкие, пористые бока. Я вцепилась в него, как тонущий в спасательный круг.
— Людви-иг…
Сбоку раздались шаги, и из дверного проёма появился Людвиг. Безукоризненно красивый, с лицом озабоченным и любящим одновременно.
— Милая моя, что случилось?!
Тёплые руки подняли меня с кресла, качали убаюкивая.
— Тише, тише, моя девочка, всё хорошо, успокойся.
— Не хорошо, Людвиг, не хорошо. Мой брат… он предал меня. Он… ты не представляешь, что он сделал.
Я рыдала. Не знала, что умею рыдать. Слезы так обильно текли из моих глаз, что глаза скоро стали сухими и горели жгучим огнём, причиняя невыносимую боль. Но что мне теперь глаза?! Видеть собственную убогость? Мне хотелось вырвать их с корнем!
Я кричала и топала ногами, выла, как обезумевшее животное и только крепкие руки Людвига удерживали меня от расправы над собственным телом: неповоротливым и тяжёлым, как чугун.
Не могу сказать, сколько я бесновалась, но, наконец, силы оставили меня. Голос мой охрип, и я только тоскливо подвывала, икая и сморкаясь в платок Людвига.
— Он… он обманул меня. Показывал фокусы. Загадывал загадки. Я не понимала… а вчера… я упала. Я… больше не могу летать, — я подняла на Людвига глаза, он смотрел на меня с состраданием.
— Я не понимала всё равно. Не могла понять. А потом стала чувствовать, как силы уходят… через канал. Я увидела, они текут к Литтусу. А он пожирает их. Мои силы. Я закрыла поток, но… поздно, поздно! Я беспомощна! Литтус негодяй, смеялся мне в лицо! Людвиг, помоги!!!
Людвиг гладил мои волосы, пожимал руки, целовал, распухшие от слёз глаза.
— Мы что-нибудь придумаем, милая, не волнуйся. Пока мы вместе, тебе ничего не грозит.
Как упоительно было слушать эти слова!
— Что же делать, Людвиг?
— Во-первых, никому ничего не говори. Нельзя, чтобы народ узнал, что их Принцесса стала беспомощна, как дитя.
— Но, Людвиг, Литтус опасен для всех! Люди должны знать!
— Предоставь это мне. И позволь позаботиться о тебе.
Кто бы из вас возразил?
Слова Людвига придали мне бодрости. Я утёрла слёзы и выпрямилась: негоже мне, Принцессе Севера рыдать из-за проделок подлого Литтуса.
— Что мы можем предпринять в данной ситуации?
Людвиг улыбнулся и поцеловал меня в висок.
— Узнаю свою Принцессу. Для начала следует определить уровень твоей силы.
— Ох, Людвиг. Не спрашивай. Силы осталось ровно настолько, чтобы поразить толпу зевак в бродячем балагане. Почти ничего.
— Не огорчайся, есть способ вернуть силы. Материнский мир.
Поначалу я не поняла, что мне хочет сказать Людвиг. Материнский мир? Но мы покинули его много веков назад. Да у нас есть связь. Мы черпаем Информацию из поля Материнского мира, но… никто не может вернуться туда. Материнский мир так бесконечно далёк, что никто не знает где и в какой стороне, на каком расстоянии он находится.
— Ты не поняла, — руки Людвига мягко касались моей шеи. — Существует осколок Материнского мира в…
— В Срединном слое! Я слышала об этом!
— Вот видишь! Стоит тебе отправиться в Срединный слой, как всё вернётся на круги своя. Никакой трагедии.
Я воспрянула духом.
— Но как я попаду в Срединный слой? Не забывай, я беспомощна.
— Э-э-э… через Тоннель.
— Принцесса, путешествующая по мирам в Тоннеле?! И ты мне говоришь о сохранении тайны!
— Да, действительно, — Людвиг потёр переносицу.
Я любила этот жест. Он придавал красавцу Людвигу нечто мальчишеское, свойственное ему одному.
— Тогда нужно чтобы тебя отправили в Срединный слой насильно. Например, по решению суда. Ненадолго. Ты посетишь пещеру То и вернёшься крушить Литтуса Флэта. Кстати, я тебе говорил? Мне он никогда не нравился.
— Пещеру То?
— Так называется место, где застрял осколок.
Я подивилась эрудиции Людвига, до этого он не проявлял интереса к истории. Подивилась, и не преминула восхититься: вслух и с обязательными проявлениями благодарности.
Когда время для изъявления благодарности закончилось, Людвиг убежал улаживать мои дела, и уже через три дня меня арестовали по обвинению в…не помню в чём. Да какая разница?! Словом, через три дня я лежала посреди жаркой степи Срединного мира, совершенно обнажённая, и мне в лицо тыкался мокрый собачий нос.
Он был удивительный. Срединный мир. Он был удивительный. Вот уж не думала, что смогу обрести здесь покой. Даже гневные нападки старой Королевы не могли вывести меня из себя. Да и кого может расстроить шипение беззубой кошки?
Каждое утро мы с Тротом садились на коней и скакали по степи, вздымая клубы пыли. Троту не очень нравилось скакать, он любил просиживать штаны за старыми книгами в пыльной библиотеке, но с каждым днём он привязывался ко мне всё сильнее и не мог отказать мне в моих капризах и я это видела. Да все это видели. И уж тем более старая Королева.
А мне нравилось мчаться по степи. Пыль и ветер не давали разговаривать, но это мне не мешало. Я думала. Я тогда очень много думала. А Трот вовсе не был болтуном. Он тоже молча скакал рядом, и как выяснилось, он тоже любил думать.
Я всё оттягивала время для поездки в пещеру То. Не хотела себе признаваться, но сейчас могу сказать. Мне хотелось остаться в Срединном мире. Пожить там подольше. И я бы ещё пожила, но Трот сам заговорил о пещере То.
Он начал издалека, сбивчиво что-то толковал о противодействии сил, и я долго не могла его понять, тогда он ответил коротко и очень ясно. И в глаза смотрел. Он всегда смотрел в глаза тому, с кем разговаривал. Не умел врать.