Омар распахнул дверь, приглашая зайти в дом. Первой зашла Валентина, Омар шмыгнул следом, а Мелка задержался на пороге, ухмыльнулся и придержал передо мной дверь.
— Заходи, Женя. Не царские хоромы, кончено, но… зато здесь все свои, не так ли?
Глава 34
Миновав тёмные сени, я попала в тесную кухню. Готовили здесь, похоже, не часто. Посуду: сковороду, две тарелки и бокал с отколотой ручкой покрывал тонкий слой пыли. На старой газовой плите валялась скомканная рубашка в мелкий синий рисунок, я узнала в ней когда-то стильную вещицу из Мелкиного гардероба. Кажется, она была на нём в тот самый вечер, когда я видела Мелку последний раз.
Из кухни вели две двери. Одна в гостиную с низким потолком, а другая в тёмную спаленку без окна, которую с возгласом: «Ах, мальчики, мне надо переодеться!», тут же заняла Валентина.
Она вышла через минуту в очаровательно милом деревенском платьице с глубоким декольте и захлопотала, порхая по дому, как экзотическая бабочка.
— Чем же вы собираетесь угощать дам?
— Вот у нас тут кефир. Булки…
— Кефи-ир? Мальчики, это, наверное, ужасно вкусно, но сегодня вас угощаю я!
Из-под её маленьких хлопотливых ручек вылетали всё новые и новые предметы. Вот в гостиной появился изящный стол, накрытый льняной скатертью. Вокруг стола — четыре мягких стула с изогнутыми спинками и высокий стульчик для Тотошки. Изысканная посуда, бокалы, свечи, салфетки — Валентина ничего не забыла, всё продумала, красиво расставила. Мы стояли вокруг, молча взирая на необычное зрелище, больше похожее на сказку. И вот, когда всё было готово, руки Валентины замелькали ещё быстрее, и на столе появилась еда. Маленький дом наполнился такими изысканными запахами, что отродясь не витали в этих запущенных стенах.
— Ну, мальчики, принимаю заказы! Здесь — горчичный хлеб с беконом, зелень, свежие помидоры, сбрызнутые чесночным соусом, запеченное мясо ягнёнка, открытый пирог с рыбой, жареные колбаски и красное вино! Что ни будь ещё?
«Мальчики» потрясённо помотали головами. Большего они и представить себе не могли.
— Отлично! Идите, мойте руки и садитесь за стол, а я пойду — переоденусь.
Мы столпились у рукомойника, висевшего на кухне, причём Омар с Мелкой и не подумали уступить мне, как даме место. Наскоро сполоснув руки, они бросились к старенькому шкафу и напялили чистые футболки, после чего чинно уселись за стол.
Я тоже села и принялась есть, не дожидаясь появления Валентины и это было ошибкой, потому что её приход произвёл фурор даже для меня, и я чуть не подавилась. Она явилась в таком открытом вечернем платье пурпурно-красного цвета с тяжёлыми серьгами, украшенными мелкими, сверкающими бриллиантами, что «мальчики» не встали — вскочили, наперебой предлагая ей стул. Она милостиво улыбнулась и с благодарностью приняла их ухаживание.
— Спасибо, мальчики. Так приятно видеть благородных мужчин! Там где я была… таких, как вы не было и в помине!
После этих слов Омар и Мелка стали проявлять чудеса благородства: ковыряли мясо ножом и вилкой, обращались друг к другу с вежливыми поклонами, словом вели себя, как настоящие болваны.
Наевшись, я поднялась из-за стола. Моего ухода никто не заметил, кроме, пожалуй, Тотошки. Он проследил за мной ничего не выражающим взглядом, зевнул и, зацепив острым когтём, кусок ягнёнка со стола, удалился с ним в угол комнаты.
«Удобств» в доме не было и, накинув на плечи бабки Верину куртку, я вышла на улицу.
На улице стемнело. Небо было чистым, яркие звёзды золотым горохом сверкали и перемигивались в бесконечной дали. Я с удовольствием вдохнула крепкий морозный воздух и потопталась по тропинке, слушая, как скрипит под ногами снег.
Из дырявого кармана на дорожку вывалился не слишком свежий носовой платок. Я подняла его и повертела в руке, разглядывая со всех сторон. Потом сжала платок в кулаке, мысленно придала ему образ тончайшей пушистой шали и… из моего кулака потекла на чистый снег зелёная слизь. Фу, гадость!
Я вытерла руку снегом и глубоко вздохнула. И как это Валентине всё удаётся?
Сбоку раздался короткий смешок. Я обернулась и увидела Августа, сидевшего на обледенелом крыльце.
— Ты тоже умеешь это делать, — проскрипел Август, ёжась от холода. — Просто забыла.
Я пожала плечами. Да не больно-то и хотелось. Подумаешь, менять наряды каждые полчаса! Что я, фотомодель что ли?
Плечи Августа затряслись от смеха.
— Это которые модели? Как в журнале? Не-ет тебя туда не возьмут.
Я постаралась принять независимый вид, но против воли обиделась.
— Да тебе и не надо, — миролюбиво продолжил Август и внезапно кинул в меня ледышку. — Лови!
Осколок льда больно царапнул щёку.
— Ты чего?!
Мерзкое поведение Августа перешло всякие границы, и требовало возмездия.
— А ну, иди сюда! — я направилась к домовому исполненная решимости намылить ему шею.
Август юркнул за крыльцо, над серыми ступенями покрытыми снегом виднелась его плешивая макушка. Длинный нос осторожно высунулся наружу, и маленькие глазки уставились на меня безо всякой злобы.
— Не злись. Я проверить хотел.
— Что именно? Свою меткость? — Я пыталась выудить домового из укрытия, но он ловко увернулся.
— Ты должна была разбить ледышку. Ай! (я дотянулась до мохнатого уха) — Перестань!
Август ужом взвился над крыльцом, отбиваясь от моих нападок.
— Разбить? Своей головой? Да с чего бы это?!
— Не головой… — Август беспомощно сел на снег. — Ты можешь это сделать. Рукой. Даже взглядом. В принципе, головой тоже, надо только понять.
— Что?
— Представить, что твоя рука это меч, а брошенный камень… например, паштет!
На этот раз в меня полетел кусок угля, но я уже была настороже: едва вытянула руку, и уголь разлетелся в пыль, не успев коснуться моих пальцев.
— Вот видишь, — возликовал Август. — Ты можешь! Просто забыла…
Забава понравилась нам обоим и через пару минут я легко расщепила ударом ладони черенок от лопаты, разнесла в щепки сломанный ящик и остановилась только когда повалила на землю и без того покосившийся сарай.
— Да уж, — протянул Август, разглядывая чёрные обломки, усеявшие снег. — Хозяева вряд ли порадуются. Чего тебе сарай сделал?
— Хотела разнести его взглядом, — я пожала плечами. — Не думала, что получится.
— Как видишь, получилось, — поворчал Август. — Я ж предупреждал.
— Предупреждал? Ещё скажи, что не ты всё это затеял! Ладно, пошли в дом. Холодно.
— Не пойду, — Август шмыгнул носом. — Дрянной домишка. И деревенька дрянная. Ты туда не ходи… — длинный нос Августа уткнулся в колени и конца фразы я не расслышала.
— Что?
— Говорю, пора мне. Брата давно не видел. Надо навестить.
— А потом?
— Потом? Потом найду себе жильё по вкусу. Сейчас много пустых домов, вселяйся куда хочешь.
— Понятно, — я подобрала запорошенный снегом, позабытый трактат о Карле Великолепном. — Приедешь в дом бабки Веры — передай ей эту книгу.
— Нет, — Август отрицательно покачал головой. — Ты сама должна отдать.
— Я?! Да я к ним больше ни ногой! Знаешь, как они обвели меня?
— Они испугались, — мягко поправил меня Август. — Но они жалеют, что ты ушла. После того, как они соединились со своими тенями, и когда вернулась тень бабушки Насти… они поняли, что нуждаются в тебе.
— Да ты-то почём знаешь? Вениамин говорил, что они порождение Бездны!
Август выпучил глаза и закашлялся. Отдышавшись, он виновато потупил глаза и сказал, на всякий случай, отступая от меня подальше.
— Вениамин он… немного преувеличил.
— То есть, соврал? — уточнила я.
Август снова потупился и забормотал что-то невнятно, неразборчиво, а потом вдруг всплеснул руками и бодро произнёс:
— Да чего я тут стою-то! Ведь совсем забыл про важное дело! Ах, ты боже мой! — он сокрушённо покачал головой, торопливо произнёс: «Мои извинения!..» И… исчез.