- Почему, разве так бывает?
- Очень часто. Люди молятся о защитниках, спасителях, людях, которые будут любить их невзирая ни на что. И... не понимают, что творят. И если к ним приходит не фея с волшебной палочкой, а обычные люди, они часто отталкивают их, не узнают. Не понимают. А ангелы вынуждены следовать за теми, кто их вызвал к жизни. Вынуждены, понимаешь? И ничего не могут с этим сделать.
- А феи с палочками бывают?
- Я не встречал. Ну, так что, поможешь?
- Конечно, а что нужно сделать?
- Твой сосед. Познакомь меня с ним. Можешь представить, как своего племянника.
- Хорошо.
Омар заулыбался, и снопы разноцветных искр снова метнулись в разные стороны. Надо будет расспросить у мальчика, из какого он мира. Уж больно странно он выражает свои эмоции. Небезопасно, я бы сказала, с противопожарной точки зрения.
...Выполнить просьбу Омара было проще простого. Борис Григорьевич с самого первого дня моего появления в Мелкиной квартиры выражал страстное желание со мной дружить. Если бы не его преклонение перед юной жёнушкой и их малышом, я бы даже подумала, что он за мной приударяет. Сам Борис Григорьевич, своё настойчивое внимание объяснял просто:
- Женечка, приходите к нам! Моя Оленька скучает, она здесь так одинока – вы не представляете! Всё одна и одна...
На самом деле Оленька вовсе не скучала. С утра она гуляла в парке с малышом, потом передавала его на руки няне и ехала в спортивный клуб. Оленька тщательно следила за своей внешностью: ежедневные спортивные тренировки, парикмахерская, косметолог – всё это было непременной частью её жизни. Там же Оленька находила массу подружек, с которыми могла поболтать, но надо отдать Оленьке должное – времени с подружками она проводила немного. Поработав над собой, она впархивала в подъезд с кучей пакетов, украшенных фирменными логотипами, весёлая, благоухающая, юная. Отпускала няню и тут же начинала ворковать со своим малышом, которого обожала не меньше, чем Борис Григорьевич. Меня же она дичилась. Неловко здоровалась, предлагала угощения, почему-то всегда мучительно краснея, и облегчённо вздыхала, когда малыш начинал требовать её внимания, и не нужно было придумывать предлог, чтобы меня оставить. Поэтому каждый вечер мы с Борисом Григорьевичем сидели на кухне вдвоём, и он не отпускал меня до тех пор, пока не хлопала дверь Мелкиной квартиры.
- А, вот и Мирослав явился! – неизменно восклицал Борис Григорьевич, услышав знакомый стук.
- Я пойду, спасибо вам за вечер, Борис Григорьевич, – также запланировано отвечала я.
В довершение, следуя традиции, в дверях показывалась Оленька с малышом на руках:
- Пусик, скажи тёте до свидания! Помаши ручкой, вот так, да... Скажи – тётя, приходи в гости!
- Непременно заходите, – добавлял Борис Григорьевич, умильно глядя на толстощёкого карапуза. – Оленька так скучает...
Мы с Омаром нанесли визит в выходной день, чтобы застать Бориса Григорьевича дома наверняка, не предупредив заранее и, кажется, сорвали планы соседей.
- Мы на аттракционы хотели, – Оленька надула губки и тщательно подведённые глазищи подозрительно заблестели. – С Пусиком погулять.
- Ничего, потом погуляем, – бодро заявил Борис Григорьевич. – Проходите Женя, и вы, молодой человек... как вас величать?
- Омар.
- О! Великое имя! Я в юности, бывало, зачитывался виршами великого Хайяма.
- Омар? Это рыба такая? – Оленька простодушно хлопнула ресницами, покорно стягивая комбинезон с малыша.
- Рыба? – Борис Григорьевич озадаченно посмотрел на супругу. – Э-э-э... что ты имела ввиду? Впрочем, неважно! Проходите, дорогие гости. Оленька, чаю!
- А тебе всё неважно, что я имею ввиду, – Оленька взяла на руки карапуза и направилась в комнату. – Пойдём Пусик, аттракционы отменяются!
- Оля, да ты что?! – казалось, Борис Григорьевич был шокирован до чрезвычайности. – Ведь к нам Женя пришла!
Мне стало неловко. Я хотела извиниться и уйти, но меня опередил Омар.
- Борис Григорьевич! Оля! Не надо из-за нас ничего отменять, мы только поздороваться зашли, но если вы возьмёте нас на аттракционы...
Борис Григорьевич не дал ему договорить и бурно возликовал:
- Отличная мысль, Оленька, собирайся – выезжаем! Женя и Омар поедут с нами, и мы отлично повеселимся!
Оленька тут же осушила слёзы, малыш даже и не понял, что мог лишиться развлечения и через пять минут мы выезжали со двора в огромном джипе Бориса Григорьевича.
Аттракционами Оленька называла новый центр развлечений, открытый в прошлом году, в котором по выходным собиралось огромное количество народа: в основном родители с детьми. Мне из всех развлечений достался сынок Бориса Григорьевича и Оленьки, которого ни один детский аниматор не взял под свою ответственность, ввиду его слишком мелкого возраста. Борис Григорьевич самоотверженно взялся мне помогать, а Омар и Оленька растворились в гуще веселья, одновременно взяв билеты на роллердром, на просмотр ужастиков в 5D и что-то там ещё.
Устав ходить по залам, мы с Борисом Григорьевичем присели за столиком в кафе. Официантки бегали, как угорелые, не успевая обслужить всех желающих и мой спутник самостоятельно порысил к стойке за мороженным и стаканом сока.
- Невероятно!
На стул рядом со мной плюхнулся раскрасневшийся и вспотевший Омар. Тело его так и искрило, и я забеспокоилась, что сработает пожарная сигнализация.
- Что именно?
Малыш в это время пытался засунуть кулак мне в рот и потому мой вопрос прозвучал невнятно.
- Понимаешь, ангела и человека его создавшего связывают нити. Крепкие и видимые. Не всем, конечно, но ты и я увидеть их способны.
- Что-то я не видала нитей, связывающих Бориса Григорьевича и Ольгу, – с сомнением ответила я.
- То-то и оно! – Омар выдал сноп искр. – Борис Григорьевич вовсе не Оленькин ангел!
- Да ладно?! – не поверила я. – А чей же?! Он её опекает, заботиться... причём особого родства душ я не наблюдаю. Да и любви тоже.
- Говорю тебе – она здесь не при чём! Но невероятное не в этом! У этого ангела есть нити, крепкие – не разорвать. Я чувствую их, но не вижу! Они... словно заблокированы. Надёжно спрятаны кем-то, но зачем? Для чего? Ты понимаешь?
- Не очень, – призналась я.
- Люди вызывают ангелов неосознанно. Они молятся и верят в чудеса, но... если верующий человек попросит у бога, скажем, коробку конфет и она упадёт к его ногам, он искренне удивится. А, казалось бы, чего удивляться? Ты веришь во всемогущество высших сил, ты просишь, веря, что твоя просьба будет услышана, а потом удивляешься? Не логично. Поэтому я убеждён – люди не осознают силы своей мысли. Они выплёскивают свои просьбы и чаяния в отчаянной молитве, а потом забывают об этом. Потому и не узнают своих ангелов. Но этот ангел – рождён с сознанием дела. Кто-то вызвал его из небытия, зная, что делает.
- И блокирует нити? Чтобы их не увидели такие, как мы с тобой?
- Именно! Что-то здесь не чисто и я думаю, надо доложить Совету.
- Совету?!
- Ну да, Совету по контролю за переходом. Я думаю, в Нижний слой забрался кто-то неизвестный. Проник, не известив Совет. Надо проверить.
Слова Омара неприятно кольнули. Что это за Совет? Должна ли я передвигаться по мирам с его ведома? Похоже, что должна, но не очень к этому стремлюсь. Не хочу, чтобы меня перевоплотили, лишили памяти и так далее.
- Может, сначала сами попробуем разобраться?
Омар неожиданно обрадовался.
- Мы? Здорово! Значит, ты поможешь?! Я боялся, что один не справлюсь, но если вместе, то конечно! Если нам удастся в этом разобраться – это будет сенсация! Мы сможем доказать, что люди способны на осознанные действия, направленные на формирование материальной мысли, мы...
Поток его красноречия прервал приход Бориса Григорьевича. Он появился под руку с Оленькой и с подносом, заставленным мороженным и соком.