- Вуаля! – Борис Григорьевич картинно поставил поднос на стол и раскланялся. – Сегодня вас обслуживает официант Борис. Угощение за счёт заведения!
Оленька захлопала в ладоши и малыш на моих руках радостно рассмеялся.
- Налетайте, братцы!
Мы застучали ложками и стаканами и все поочерёдно отнимали у малыша мороженное, которое он бесцеремонно вырывал из наших рук. Вместо мороженого малышу полагался кусок яблока, но яблоко карапуз весело отбрасывал в сторону и снова тянулся за мороженным, требуя дать ему того же, что и всем.
Дело кончилось тем, что Борис Григорьевич взял сынишку на руки и пошёл с ним смотреть клоуна, давая остальным возможность спокойно поесть.
Оленька и Омар принялись наперебой рассказывать мне ужасы 5D, заливаясь хохотом, а я слушала их вполуха, и смотрела вслед ангелу. Я пыталась разглядеть связывающие его нити и не видела их, так же, как не видела раньше.
Тень на моих плечах беспокойно шевельнулась и скатилась к ногам, сворачиваясь в клубок. Омар взглянул на меня с тревогой, я ободряюще кивнула – не волнуйся.
Борис Григорьевич шагал по залу, импозантный, даже в джинсах и пуловере, с весёлым малышом на плечах. Встречные девушки и зрелые дамы бросали на эффектного мужчину заинтригованные взгляды, а он отвечал им беспечными улыбками. И тогда я увидела нити. Уродливый клубок, что копошился беспрерывно, опутывая его руки, ноги, голову. Он был окружён ими, как коконом, и они тянулись за ним следом, бесчисленные, живые... Омар не видел их, потому что никогда не отбрасывал свою тень. Это было опасно. Омар знал это и тот, кто вызвал к жизни ангела по имени Борис, тоже знал. Знакомая тошнота подступила к горлу, и Омар тронул меня за руку: “Женя, остановись”.
Тень вернулась на плечи, и тело ангела тут же приобрело бесформенные очертания. На вершине серой глыбы сидел хохочущий мальчуган, а металлические кандалы глухо звякали по каменному полу. Нити исчезли из поля зрения, но теперь я чувствовала их: трепещущие, живые. К кому же ведут эти серые нити? Кто распоряжается жизнью этого хорошего человека? Внезапно я почувствовала злость: кто бы это ни был – я до него доберусь!
Глава 24.
Надзиратели и монстры. Я ухожу.
У нашего подъезда мы повстречали Мелку.
- Ох, Мирослав! А Борис ставит машину, – Оленька сунула Мелке задремавшего малыша. – Подержите, я ключи найду. Где же вы были? Работали?
Она частила, не давая Мелке ответить и радостно улыбалась, блестя влажными зубами. Мелка смотрел на неё с удовольствием.
- Мы с вашим племянником познакомились, такое чудное имя! Вы не волнуйтесь, мы его домой отвезли. Мы решили завтра вместе сходить в кино: я, Боря и ваш племянник, вы не возражаете? О, вот и ключ! Спасибо, Мирослав!
Передавая Оленьке малыша, Мелка коснулся её безупречной талии.
- Я не возражаю. Я бы позволил вам всё...
Оленька хихикнула и скрылась за дверью. Мы с Мелкой задержались, поджидая Бориса Григорьевича и вошли в подъезд втроём.
- Замок в гараже заедает, – пожаловался Борис Григорьевич. – Надо сменить.
Мелка подтвердил, что надо и на этом наш разговор закончился. Лифт доставил нас на наш этаж.
- До свидания, Борис Григорьевич!
- До свидания, Женя! Мирослав – был рад повидаться.
Мелка кивнул в ответ и открыл дверь в квартиру.
В коридоре было темно, и Мелка шарил рукой по стене, разыскивая выключатель. Раздался щелчок, но свет не желал загораться.
- Вот чёрт... лампочка перегорела?
От Мелки пахло дорогими духами и немного алкоголем.
- Зачем ты с ней заигрываешь? Она замужем.
- Ты о чём?
- Ты знаешь.
- А, ты про Ольгу... могу задать встречный вопрос: что за интерес у тебя к её мужу?
- У меня? Интерес?! Да меня Омар попросил! Больно мне надо...
Мелка захихикал в темноте.
- Омар так Омар... вопрос снимается. Позволь пройти...
Мелка деликатно взял меня за плечи, отодвигая в сторону, и я, оступившись, ткнулась носом ему в грудь. Вот чёрт!
- Полегче, крошка, – Мелка беззаботно хохотнул, отпуская мои плечи. – Я просто хотел пройти, хотя твой порыв я одобряю.
Я независимо фыркнула. Открыла рот, чтобы сказать что-то очень язвительное и... промолчала.
Мелка затопал по гладкому полу в комнату. Снова раздался щелчок, но свет не появился.
- Эй, что за дела?! – удивление Мелки росло.
Я прислонилась к стене, наблюдая за Мелкой.
- Пробки что-ли выбило...
Я почувствовала внезапное умиление. Надо же: пробки выбило... такое знакомое, домашнее выражение! Ни за что не услышать подобную фразу в других мирах.
От размеренных мыслей меня отвлёк Тотошка.
Чёрный, как ночь, он появился из-за угла, едва различимый в темноте.
Я почувствовала угрызения совести. Тотошка весь день просидел голодный, не считая утреннего завтрака. Но я знала аппетит своего питомца и была уверена, что сейчас услышу знакомый гневный вопль, в котором прожорливая тварь может выразить всё: гнев, обиду, презрение и требование получить законный ужин.
Тотошка молчал.
Он припал грудью к полу, подрагивая тонким хвостом. Огромные глаза светились, как пламя свечи.
- Тотошка, ты чего?
Я едва услышала собственный голос.
Тотошка мягко скользнул к моим ногам, и я разглядела блеск его клыков. Пасть Тотошки была оскалена, готовая вцепиться в глотку врагу и разорвать в клочья. Что могло вызвать такой гнев у маленького дракона? Неужели неполученный вовремя ужин?
Рука моя потянулась, чтобы успокоить злобную тварь, но мелькнувшая в тёмной комнате тень заставила насторожиться.
Я шагнула вперёд.
Сзади Мелка, на лестничной площадке разговаривал с Борисом Григорьевичем.
- Так у вас есть свет? Что за дела... ладно, позвоню электрику.
Я сделала ещё шаг. Тотошка беззвучно прыгнул к моим ногам. Голоса за спиной стали глухими, звучали, словно из-за закрытой двери.
Комната была пуста.
Большой прямоугольный диван белел в темноте светлой обшивкой. Журнальный стол: стеклянный и хрупкий на вид. Ковёр. Абажур. Больше в комнате ничего не было. И никого не было.
Я пересекла комнату и остановилась у окна.
Привычный вид. Улица. Машины. Дома... Люди: маленькие фигурки, деловито снующие в сумерках вечера.
Я отвернулась, и неприятное предчувствие холодком застряло в груди. Что-то не так...
Тотошка беззвучно ощерил пасть, на его клыках блеснула слюна (голову отдам на отсечение, что ядовитая!) Я снова посмотрела в окно. Привычный вид... Почему-то это словосочетание не давало мне покоя.
Тотошка заскрипел самым противным своим голоском, и неприятный холодок ледяной глыбой сжал моё сердце. Привычный вид?! Какой к ляду привычный вид?! По улице бродят гумсы, тролли и ангелы, летают призрачные дома и тёмные человеческие мысли. Где всё это?!
Я вцепилась в подоконник, разрывая на части, атомы и молекулы все преграды, мешающие мне видеть, но не смогла увидеть ничего. Ни одного существа не было под окнами Мелкиной квартиры. Они затаились. Спрятались. Провалились сквозь землю. Испугались? Чего?!
Темнота в комнате становилась гуще. Контуры предметов растворились в надвигающейся мгле. От пола к потолку поднялся чёрный плотный сгусток и раскололся надвое, принимая очертания человеческих фигур.
Тугой стрелой взметнулся лемантийский дракон, бесстрашно атакуя непрошенных гостей, и был тут же отброшен прочь. Даже не ударом. Взглядом бесстрастно холодных глаз. Где я видела эти лица? Мёртвые лица, карикатуры на живых людей...
“Девку задавило! Насмерть!!!”
Этот вопль назойливым маршем вертелся у меня в голове, пока тело яростно сопротивлялось нападению.
Меня погубила моя уверенность, рождённая в пещере То, что мне всё нипочём, любую силу я смогу отразить шутя. Это нападение не было шуткой.
Руки мои беспомощно рассекали воздух, ноги бестолково топтались на месте, а я получала удар за ударом. Точные, хлёсткие.
Где-то под ногами завывал Тотошка. Голос его был злобен и тонок, как плач. Мрак мешал двигаться, и я никак не могла проникнуть сквозь его вязкую густоту. Силы, покидали меня и движения становились всё более редкими. Последний удар повалил меня на пол, и из рассеченного лба в глаза мне хлынула кровь. На секунду мрак рассеялся, и я увидела бледное лицо Мелки и его беззвучно открытый рот.