- А зачем деревню ставить на болоте?
- То-то и оно. Не для жизни та деревня была – для защиты. В тех болотах открытый проход в Бездну. Всякая нечисть оттуда лезла – несть числа. Окрест и леса просторные и луга заливные, а жить нельзя. Гости из Бездны заполонили округу. Деревеньку ту на болотах дед Николашкин поставил – Степан. А жители в ней были непростые. Со всей России Степан Степаныч привозил людей, что способны были существам из Бездны противостоять. За то его в церкви прокляли, анафеме предали.
- Почему?
- Да уж людишек он привозил больно страшных. У людей ведь как: если не понятно что, так колдун или ведьма. Камнями могли забить. А тут целая деревня таких вот жильцов.
- Восемнадцать дворов, – подтвердила бабка Вера. – И все как один – колдуны.
- А потом что?
- Известно, что. Грязновские крестьяне два века Бездну сдерживали. Вокруг Грязновки сёла стали появляться: и Беркутово и Отрадное, городок вырос – Лебёдово. Жители окрестных селений Грязновским дань платили: не по письменному соглашению – по молчаливому уговору. Понимали люди – без Грязновки и её защитников им на вольготных землях не выжить.
- Что-то сейчас я о таких деревнях не слышала.
Мне припомнилась унылая дорога, ведущая из Грязновки и ржавый указатель в чистом поле с обрывком надписи: “...кутово”. Похоже, это всё, что осталось от богатой деревни.
- И не услышишь. Деревень не стало. Лебёдово – станция на железной дороге. Сторожка стрелочника, да дом, где его семья живёт. Только название от города и осталось. А всё оттого, что Грязновку пытались ликвидировать.
- Зачем?
- А никто в толк не мог взять, зачем деревня на болоте? Ни пашни, ни садов. А как объяснить, что деревня эта – форпост защитный? Кто слушать станет? Вот и сгубили деревню. Людей вывезли, поселили в городах, в бараках. Три семьи только и осталось: родители мои с братьями, Тамарина бабка, Тома совсем малой была и Вера с Настасьей. Вера тогда ещё женихалась, а Настасья только замуж вышла.
- За Ванюшу, – вставила бабка Настасья и уронила слезу. – Царствие ему небесное, на войне погиб.
- А моя мать?
- Эти уж после понаехали. Как болота осушили, местные деятели решили деревни возрождать, ссуды давали. Приехали люди... да толку чуть. Не поднять в Грязновке сельское хозяйство. Вот и пьют. Податься-то им больше некуда.
Я молчала, обдумывая услышанное, а бабка Вера захлопотала вокруг стола.
- Надо, девки, чайник поставить. У меня пряники есть и печенья... Женя, достань-ка в шкафчике.
Я отправилась на кухню и бабки тотчас взволнованно зажужжали, склонив над столом седые и крашеные головы. Конспираторы...
...Водка и закуска были убраны. На столе дышал паром электрический чайник. Стояли вазочки с конфетами, покупными пряниками и печеньями. Бабки чинно вытягивали губы трубочкой, остужая чай и осторожно пережёвывали конфеты вставными челюстями.
- Ну и как? Как вы собираетесь бороться с пришельцами из Бездны? Ведь вы собираетесь? Я правильно понимаю?
Старухи дружно хлебнули из чашек и... промолчали.
Наконец, бабка Вера поставила свою чашку на стол, медленно вытерла губы и нехотя произнесла.
- Ты, Женька, вот что. Ты ведь нам не чужая, можно сказать своя, Грязновская (старухи дружно закивали, соглашаясь с подругой). Поэтому скажем тебе, как есть: какая уж там битва? Только четверо нас старух и осталось. Бойня это будет, а не битва.
- А что за Веерные? Кто они? Могут помочь?
- Это нам бабки рассказывали. Нас ведь, тех, кого в Грязновку свезли, всё брали из крестьян. Но были и те, что и из дворянского сословия. Эти, понятное дело в Грязновке не жили, но пару раз наезжали, когда нечисть из Бездны уж и вовсе сильно наседала. Приезжали в каретах, надушенные, в кружевах и с веерами. Что бабы, что мужики. Оттого их и прозвали – Веерные. Да только где ж их сыскать? Про то только Николаша Сытин знал, а он давно в могиле.
- Понятно. Помощи не будет. Какой план?
- Известно какой – вызовем нечисть на бой. Встанем у края Бездны и будем воевать, пока не сгинем, – буднично объявила бабка Настасья.
- Как вызовем?
- У нас в подвале постзем сидит – самая что ни на есть сволота из Бездны. Кинем его труп в Бездну, тут нечисть и полезет.
- Убьём?
- А что смотреть на него?
- Постземы моих родителей во сне сгубили, – горько произнесла тётка Тамара. – Горло перегрызли. Мы с девчатами на сеновале спали, нас и не заметили. Помнишь, Вера?
- Да, – бабка Вера сурово помахала седой головой. – Такое не забудешь. Мы ещё детьми были, в избу зашли, а там кровь во все углы... так потом избу и сожгли. Никто в ней жить не захотел.
Я всё не решалась спросить, как же старухи ведут войну? Превращаются в Бэтманов? Пьют сок гамми-ягод? Как могут противостоять пожилые, толстые тётки полчищам чудовищ из Бездны?
Старухи сами подняли этот вопрос.
- Что же Женька, ты с нами или как?
- В смысле воевать?
Старухи рассмеялись.
- Ну, так уж сразу и воевать... сначала обряд надо пройти. Коли получится у тебя, так мы тебя обучим, коли нет, так забудь, всё о чём мы говорили – себе дороже. Ну, а ежели обряд пройдёшь и обучение впрок пойдёт, вот тогда и скажешь, пойдёшь ли ты людей от Бездны защищать.
- Ок, бабульки.
- Это как понимать? Согласна, что ли?
- Ну да.
Бабка Вера тяжело поднялась со стула и направилась на кухню.
- Ну, коли согласна, убирай со стола. Обряд вершить будем.
Посуду мне помогла убрать тётка Марья. Весёлую, в цветочек скатерть, заменили на чёрную с багряной бахромой. Погасили свет, зажгли свечи, словом создали необходимый антураж.
- А кровью надо расписываться? – шёпотом поинтересовалась я.
Тётка Марья прыснула, а бабка Настасья сурово подтолкнула меня локтём.
- Будет веселиться-то. Дело серьёзное.
Бабка Вера притащила знакомую книгу – “Советы молодой хозяйке” и водрузила на стол. Я хотела сострить, что-то по поводу колдовского зелья, но промолчала. Видела, что книга эта куда как серьёзно. Правда, старухам о своей способности видеть то, что спрятано за магическим щитом, не сообщила. Пусть обучают, посмотрим какова их сила.
Бабка Настасья открыла книгу и принялась водить пальцем по пожелтевшему от времени листу.
- Вот оно. Встань, Женька, рядом. Руку на книгу положь...
“Клянусь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды”. Отчего-то меня так и тянуло позубоскалить, не верилось, что всё это всерьёз. От старух несло водкой и селёдкой, и весь этот маскарад был мне отчасти неприятен и чужд. Но останавливали лица старух: ясные и сосредоточенные и ещё не давало покоя страшное слово – Бездна.
Я положила ладонь на открытый лист книги и подивилась тому, что тот был совершенно пуст. Ни единой строчки, ни слова, ни буквы. Что здесь можно прочесть?
- Книга ответит – кто ты, – пояснила бабка Настасья. – Держи руку, не отпускай, пока не скажу.
Бабки встали кругом вокруг стола, взялись за руки и речитативом принялись чётко и ясно выговаривать:
- Оракул, воин, целитель, звездочёт, оракул, воин, целитель, звездочёт, оракул, воин...
Ничего не происходило.
У меня зачесался нос, и я не знала, можно почесать или нет? Наконец, решилась, и левой рукой воровато потёрла кончик носа, не отрывая от книги правую руку.
- Оракул, воин, целитель, оракул...
Первой сдалась тётка Тамара.
- Будет девки, ясно ведь, что всё без проку! – Она сердито вырвала свою руку и мрачно добавила. – Рано водку убрали. Надо было допить.
Бабка Вера, понурясь села в кресло. Бабка Настасья сердито шевелила губами, упрямо оставаясь стоять.
- Не вышло? – я чувствовала себя виноватой. – А что должно было быть?
- Каждому избранному своё предназначение, – пояснила тётка Марья. – Книга делит всех избранных на оракулов, звездочётов, воинов и целителей. Оракул может предсказать будущее, звездочёт составить заклятие, целитель варит колдовские снадобья, а воин создан, чтобы сражаться. Тебя книга никак не обозначила. Извини, но ты не обладаешь нужными способностями. Совсем.