— Кем?
— ФБР.
— Вы не можете меня арестовать, мистер, — дружески сказал художник. — Я не совершил никакого преступления, и у вас нет ордера на арест.
— Как раз наоборот, мистер Гольдфус, — сказал Томас, подходя ближе. Он победно улыбался. — Видите ли, мистер Гольдфус, на ваш арест выдан ордер. Мы должны были подыскать предлог и использовать его. Вчера мы его нашли — фальшивое свидетельство о рождении.
В квартиру вошли еще четыре агента. Томас объяснил:
— Мы захватили этих ребят, потому что знаем, вы не только подделываете свидетельства о рождении…
— А что еще?
— Еще вы лучший агент, который когда-либо был у Советов, и это не комплимент, — ответил Томас, улыбаясь.
Мистер Гольдфус тоже улыбнулся. Оба смотрели друг на друга молча. Квартира была подвергнута обыску. Люди ФБР нашли свидетельство о рождении на имя Мартина Коллинза, документы на имя Гольдфус, 3545 долларов, билеты на имя Коллинза на 1 июля 1957 года на теплоход до Гавра и сильный коротковолновый передатчик типа «Галикрафтер», который стоял совершенно открыто между двумя картинами. Агенты ФБР помогли мистеру Гольдфусу собрать небольшой чемоданчик. При этом Томас заметил, что Гольдфус выбросил пару использованных бумажных носовых платков. Томас вынул их из корзины для мусора. При этом Гольдфус побледнел. Томас развернул платки. На них были маленькие черные точки. 20-летняя подготовка Томаса секретными службами различных стран подсказала ему, как опасны для Гольдфуса эти черные точки микрофильмов.
Через два дня Америку потрясла сенсация — арестован очень опасный советский агент. Найденные при аресте микрофильмы удалось расшифровать, они помогли установить его биографию и настоящее имя. Этот человек был полковником советской разведки. 10 лет он без помех вел разведывательную работу. Его имя — Рудольф Иванович Абель.
Вечером 23 июня 1957 года телетайпы разнесли по всем континентам это известие. В последующие дни и недели сообщения о деле Рудольфа Ивановича Абеля стали сенсацией номер один. Много узнал мир об Абеле, однако далеко не все. Например, он не знал ничего об обеде, на котором присутствовал один сухощавый господин и два очень серьезных пожилых человека.
Обед состоялся в уютном сельском домике на песчаных холмах в штате Мериленд.
— Господа, — спросил Томас Ливен, — почему вы такие серьезные? — Он вопрошающе посмотрел на Эдгара Гувера, шефа федерального ведомства криминальной полиции, и на загорелого сорокалетнего Джеймса Б. Доновена, волосы которого были уже седыми. Доновен был защитником Абеля на предстоящем процессе. И сам ответил на свой вопрос:
— Пожалуй, вы вспоминаете о тех годах во время войны, когда оба возглавляли две конкурирующие разведывательные организации, не так ли?
Казалось, он попал в точку. Гувер улыбнулся. Доновен раздраженно хмыкнул. Действительно, защитник во время войны был офицером секретной миссии знаменитой «ОСС» — управления стратегической службы. В различных операциях сталкивались его люди с работниками ФБР Гувера.
— Будем надеяться, что за едой мы быстрее придем к цели, — предположил Томас.
— Что за цель? — недоверчиво спросил Доновен.
— Помочь вашему подзащитному и США, — ответил Томас.
Гувер посмотрел на Доновена.
— Абель попадет на электрический стул. Это ясно. У нас больше, чем надо, обличающего материала.
Доновен пожал плечами.
— Хотел бы я знать, как вы хотите доказать, что мой подзащитный является советским шпионом?
— Докажем, — Томас утвердительно качнул головой.
— Однако думать, что такой человек, как Абель, кончит жизнь на электрическом стуле, просто невероятно. У меня сердце обливается кровью от одной этой мысли. Он — гений!
— Позвольте напомнить, мистер Доновен, как вы работали во время войны в Швейцарии? Уже через шесть месяцев швейцарцы выставили вас, а Абель? Десять лет работал в Штатах, и никто его не мог обнаружить.
— Остановитесь, Шойнер, — Доновен перевел взглядс Томаса на Гувера. — Что вы хотите? Говорите открыто.
— Видите ли, — продолжил Томас, — ФБР не предъявит наиболее обличающий материал, и Абель будет спасен от стула.
— Но мистер Гувер считает, что Абель должен сесть на электрический стул, — сказал Доновен.
— По правде говоря, вы правы, но что, если у ФБР появились новые планы относительно этого человека?
— Что же из этого?
— В этом случае возможен другой приговор. Пожизненно, 30, 20, 10 лет тюрьмы.
— Что будет с уликами, о которых говорил мистер Гувер?