— Так, так. Вы раздумываете, может быть, хотите мне поставить условия? — в голосе Гиммлера послышались угрожающие нотки.
— Все зависит от того, кто этот человек, — тихо спросил Томас.
— Этот человек, без сомнения, будет вам симпатичен, — сказал Гиммлер, — его зовут Вольфганг Ленбах, у него прекрасные документы на это имя. Настоящее же его имя Генри Вут, он подполковник английской армии, лично знаком с Черчиллем и Монтгомери. Выполнял в Норвегии одно задание. Там мы его и взяли.
После вражеского налета Берлин пылал, подобно гигантскому факелу. В истерике люди заполняли вокзалы. Кричали дети. Мужчины с дракой занимали места в вагонах, которые непрерывно подавались для эвакуации беженцев. Поезд на Париж был переполнен. Только через окна можно было в него влезть. Даже туалеты были забиты людьми. Но в спальном вагоне места были. Четыре эсэсовца эскортировали двух штатских в спальный вагон, расталкивая женщин и детей. Кондуктор открыл дверь и после посадки пассажиров закрыл.
— Герр Ливен и герр Ленбах, не так ли? — нервно спросил проводник.
Томас кивнул.
— Места 13 и 14.
Томас посмотрел на своего спутника и сделал приглашающее движение рукой. Стройный высокий человек, который назывался герр Ленбахом, а на самом деле был английским подполковником Генри Вутом, вошел в купе. На нем был костюм в полоску. Волосы коротко подстрижены и отливали рыжиной, глаза светлые. Томас обратился к нему на английском языке:
— Я могу себе представить, что творится у вас в душе, мистер Вут. Я бы на вашем месте переживал то же. Несмотря на это, в ближайшее время мы должны находить общий язык.
Англичанин не ответил. Томас пожал плечами и достал из портфеля бутылку виски, налил напиток в стаканы для чистки зубов и протянул один Вуту.
— Спасибо, — сказал он.
Томас впервые услышал его голос. После этого наступила долгая тишина. Поезд постукивал колесами на стыках рельсов. Томас сел на постель и заговорил:
— Я знаю, с какой миссией вы направляетесь в Лиссабон, мистер Вут. Я это сразу понял. Вы должны передать предложение Гиммлера о заключении мира. Посланец мира к англичанам и американцам. Такая попытка уже делалась через британского консула Габле в Цюрихе. Тогда Гиммлер не пошел дальше. Теперь он через вас предлагает заключить сепаратный мир и вместе бороться с Советами.
Ответа не последовало. Томас продолжал:
— Ясно, что подобное предложение неприемлемо. Оно аморально с любой точки зрения. Вы вместе с русскими боретесь против нас. Вы не можете оставить братьев по оружию.
— Почему вы все это мне рассказываете? — спросил англичанин.
— Потому, что в нашей стране живут не только свиньи.
— Этого я не понимаю.
Томас посмотрел на англичанина.
— Вы ничего не знаете обо мне, у вас нет причин мне доверять. Вам известен герр Гиммлер и его замысел, но я повторяю еще раз: в Германии живут не только нацисты. Не все с восторгом напали на Россию.
— Не все?
— Предстоит ваша высадка на континент. Вместе с Советами вы нас разобьете. Но для сотен тысяч существует различие — попасть в плен к западным союзникам или к русским. Среди этих людей много таких, которые не могут отвечать за то, что случилось в ходе войны.
— Невинные? — сказал Вут. — Не все ли вы орали хайль Гитлер и восторгались им?
— А заграница не восторгалась ли Гитлером? Когда он проводил Олимпиаду и захватывал малые страны? — сказал Томас. — Разве не приезжал господин Чемберлен в Мюнхен?
Англичанин молча поставил стакан на стол, выключил свет, лег и отвернулся к стене.
«Из приказа вермахта. Для исполнения:
В районе безоговорочной капитуляции всем подразделениям и частям германского вермахта с 8 мая прекратить боевые действия против союзнических войск и сдаваться в плен в местах дислокации. Всякое перемещение войск из районов расположения запрещено»
Однако с молчаливого согласия командования англоамериканских войск и лично фельдмаршала Монтгомери немецкие войска в нарушение условий капитуляции продолжали передвижение на запад.
В это время в штабе Монтгомери работал подполковник Генри Вут.
Главная квартира СД в Марселе располагалась на Рю де Парадис, 426. Эта длинная улица связывала Канебир с Прадо. Слева и справа от основного здания гестапо конфисковало ряд домов. Все дома имели один общий вход на Рю де Парадиз, 426. Через этот вход утром 8 мая 1944 года прошел человек в хорошо сшитом летнем костюме и попросил охрану провести его к руководителю СД гауптштурмфюреру Хайнриху Ралю. Раль, крупный мужчина с большим мясистым носом, сразу же принял посетителя.
— Телеграмма из Берлина мною уже получена. Я в курсе, чем могу помочь? — сказал Раль.
— Как вы знаете, у меня задание переправить через границу очень важного человека. Это надо подготовить. Во-первых, мне нужен хороший автомобиль.
— Получите легковой вездеход.
— Во-вторых, при выполнении задания мне понадобится помощь и с французской стороны. Поэтому прошу, гауптштурмфюрер, установить адрес некоего Бастиана Фабре и найти его. Он должен проживать в Монпелле у известной мадемуазель Дюваль на бульваре Наполеона.
Три дня спустя Томас и мистер Вут пришли к Бастиану. Сцена свидания была очень трогательной. Томас рассказал ему о предстоящем деле.
— Я нуждаюсь в твоей помощи. Ты по-прежнему хорошо знаешь испанскую границу?
— Даже во сне проведу. Нет ни одного испанского пограничника, которого бы я не подкупил.
— Чудесно, — сказал Томас, — тогда ты поведешь нас. Мы с этим господином должны попасть в Лиссабон. Скажи-ка, Бастиан, не слышал ли ты о Плешивом?
Он здесь, в Марселе, распустил свою банду и поступил на службу в СД. Терроризирует весь Марсель. Все возвращается на круги своя.
У Томаса подкосились ноги, он сел на стул. Его охватила ненависть. «Так значит, убийца Шанталь еще жив», — подумал он.
— Вы пойдете через границу с моим другом, — сказалон Вуту, — мне надо здесь кое-что уладить.
Англичанин начал было протестовать, но Томас только покачал головой:
— Поберегите слова. В свое время я поклялся отомстить одному человеку и должен это сделать, чего бы мне это ни стоило, даже жизни.
14 июня 1944 года Томас доставил английского офицера и Бастиана к испанской границе на вездеходе.
— Желаю успеха, подполковник. Вспоминайте о нашем разговоре в спальном вагоне.
Вут молча кивнул. Бастиан обнял на прощание Томаса.
— Возвращайся назад, — сказал ему Томас, — мы увидимся в Марселе. Война скоро окончится.
Томас вернулся в Марсель. Ни днем, ни ночью он не спускал глаз с Плешивого. Томас ждал. Он знал, что 26 июня союзники заняли Шербур. 20 июня состоялось покушение на Гитлера, 10 августа был освобожден Нант, 23 августа пал Гренобль. «Теперь пора», — подумал Томас. В этот день он появился в СД Марселя. Со двора валил желтый дым — гестаповцы уничтожали документы. Расстроенному гауптштурмфюреру Томас сказал:
— Без паники, мой дорогой, мы сбросим американцевв море, это ясно. Находится ли по-прежнему ваше учреждение в соответствии с приказом рейхсфюрера в моем распоряжении?
— Конечно, конечно, зондерфюрер!
— Тогда дайте мне двух надежных сотрудников, вооруженных. Возможно, дело дойдет до стрельбы. Речь идет об опаснейшем преступнике Дантесе Виллефорте.
— О Дантесе, но это нем… — не договорил гауптштурм-фюрер.
— Гнусный предатель, — оборвал его Томас. — Вы сомневаетесь в моих полномочиях, герр Раль. Надо ли мне жаловаться на вас в Берлин?
— Боже, ни в коем случае, я в курсе дела.
21 сентября 1944 года некий Пауль Мартини на допросе в 145 подразделении Эй-Ай-Си показал:
«С января 1944 года я находился во внутренней тюрьме гестапо на Рю де Парадис. 23 августа все пришло в беспорядок. Перестали давать пищу не только нам, но и охране. Камеры наполнились дымом от сжигаемых во дворе гестаповцами документов. Вечером раздалась громкая брань. Старый добрый охранник из Ганновера Фридрих Фельде рассказал мне: „Приехал из Берлина очень большой зверь, зондерфюрер. Он приказал арестовать одного предателя, который в Марселе был известен под кличкой Плешивый. Его заковали в цепи и бросили в подвал“. Я знаю, что Плешивый — это Дантес Виллефорт — был предателем Франции. 27 августа исчезли все гестаповцы. Утром 28 августа дверь моей камеры открыл элегантный господин и по-французски сказал: „Вы и все ваши товарищи свободны. Скоро сюда войдут войска союзников. Примите на себя охрану дома и заключенного в подвале. Многие из вас знают его по фамилии Дантес Виллефорт. Он убийца и гестаповский шпион“. После этих слов неизвестный ушел. Мы охраняли Виллефорта и передали его позднее союзникам, которые посадили его опять в подвал. Человека, освободившего нас, я никогда больше не видел».