— СОЧЕТАВАЮСЯ…
— СОЧЕТАВАЕШЬСЯ ЛИ ТЫ С ГОСПОДОМ БОГОМ, ОТЦОМ НАШИМ, И СЫНОМ ЕГО ИИСУСОМ ХРИСТОМ И ДУХОМ СВЯТЫМ??? — Аббат был сам не свой. Голос его был будто из трубы.
— СОЧЕТАВАЮСЯ… — спину одновременно и жгло, от попавшего в раны пота и листвы, и, в то же время, приятно остужало.
— СОЧЕТАВАЕШЬСЯ ЛИ ТЫ С ГОСПОДОМ БОГОМ, ОТЦОМ НАШИМ, И СЫНОМ ЕГО ИИСУСОМ ХРИСТОМ И ДУХОМ СВЯТЫМ??? — последний удар был, как обычно, очень сильным и Кирилл даже дёрнулся.
— СОЧЕТАВАЮСЯ…
— Молодец, старлей… Чуть-чуть осталось. Сейчас будет совсем горячо, — Аббат набрал полный ковш воды и вылил его на раскалённые камни. Камни, не выдержав такого издевательства начали лопаться. Сам Аббат пригнулся а Кирилл лежал и терпел. Всё равно, сил передвигаться самостоятельно у него не было.
Пар обжигал спину так, что на ней вот-вот должны были проступить пузыри от ожогов. Но пузыри, почему-то не появлялись и кровь в жилах не сворачивалась.
А Александр, тем временем, взял последний веники продолжил процедуру таинства.
— ВЕРУЕШЬ ЛИ ТЫ В ГОСПОДА БОГА, ОТЦА НАШЕГО, В СВЯТУЮ ТРОИЦУ И ПРЕСВЯТУЮ БОГОРОДИЦУ???
Удар этого веника по спине, заставил Китяжа ойкнуть от удивления, настолько мягким и приятным он был. Словно и не удар, а так… Платком протёрли…
— ВЕРУЮ…
— ВЕРУЕШЬ ЛИ ТЫ В ГОСПОДА БОГА, ОТЦА НАШЕГО, В СВЯТУЮ ТРОИЦУ И ПРЕСВЯТУЮ БОГОРОДИЦУ???
— ВЕРУЮ…
— ВЕРУЕШЬ ЛИ ТЫ В ГОСПОДА БОГА, ОТЦА НАШЕГО, В СВЯТУЮ ТРОИЦУ И ПРЕСВЯТУЮ БОГОРОДИЦУ??? — в третий раз спросил бывший прапорщик, и после этих слов, на Китяжа нахлынула волна эмоций…
Он заплакал и тихо произнёс:
— ВЕРУЮ…
— ПЕРЕВОРАЧИВАЙСЯ!!! — прохрипел Аббат, — Благословен Бог, просвещаяй и освящаяй всякаго человека, грядущаго в мир, ныне и присно, и во веки веков! — раскалённый воздух, легким бризом начал ласково греть грудь Китяжу, — Помазуется раб Божий Кирилл елеем радования, во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь. Во исцеление души и тела. — Аббат помазал тругцом лоб Китяжа, а сам Кирилл почувствовал, что дуновение горячего воздуха становится всё сильнее. Оно уже не было таким ласковым, как в начале. Сейчас, он уже жёг и колол. Да и Аббат махал им как-то странно, крест накрест, — В слышание веры, — Александр нарисовал кисточкой на ушах Китяжу крест, — Руце Твои сотвористе мя и создасте мя! — затем крестики появились на руках, — Во еже ходити ему по стопам заповедей Твоих!!! — и на ногах.
А дальше Кирилл уже с трудом понимал, что происходит. Он помнил, что Аббат взял его на руки и понёс к Белому озеру, как он зашёл в него, как попросил Китяжа задержать дыхание. Помнит как ледяная вода вокруг него кипела, когда Александр, трижды окунул его в озеро со словами: «ВО ИМЯ ОТЦА И СЫНА И СВЯТАГО ДУХА». А когда он сказал «АМИНЬ!», Китяж заснул. Заснул, как младенец.
После «баньки» Кирилл, действительно, быстро пошёл на поправку. Через два дня он уже самостоятельно вышел на улицу, а через неделю решился сходить к родителям. Даже не решился — Аббат сказал сделать это обязательно. Аббат сказал — Китяж сделал. Сейчас ему хотелось выполнять приказы.
Как только Кирилл шагнул в лес, он попытался включить свой «сканнер», но тот предательски молчал. Слух тоже работал не очень.
«Придётся надеяться только на глаза» — успел подумать Китяж и тут же был снесён мощным ударом в спину. Сгруппировавшись, свернувшись клубком, он сделал кувырок вперёд и снова оказался на ногах, но сразу получил удар по голове огромной пушистой лапой.
Завалившись на бок, он только и успел крикнуть:
— Рэси, всё!!!
И дикая, лесная кошка, будто поняла его слова и встала, выгнув спину.
Тяжин сел на землю, потирая место удара за ухом.
— Хорошо, что когтями не ударила. Могла бы мне и голову оторвать.
А кошка, урча, укоризненно посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну, прости, — Кирилл жестом подозвал Рэси. Та нехотя, подошла и позволила себя погладить. А он и рад был её увидеть, — Давно мы не виделись, подруга… Очень давно… Как тут твой Рысик?
— Мяу! — громко выдавила Рэси, и из чапыжника медленно и статно вышел огромный зверь. Что не говори, а маму он перерос очень сильно. Таких больших рысей Кирилл никогда не видел. Рэси подошла к своему «малышу», взяла его зубами за ухо и потащила к Китяжу. «Малыш» сопротивлялся, но Рэси, как опытный разведчик, взяла его, что называется, «на болевой». Подведя его к Кириллу, она разжала зубы и легла у его ног.
— Как же ты вырос, дружище, — Кирилл медленно протянул руку, чтобы погладить дикую зверюгу. Рысик же был явно не расположен к мирным играм. Он прижал уши к голове, присел на задние лапы, поднял переднюю для удара и зашипел, оскалив зубы. Но сразу же получил от своей мамы лапой по голове.
— Воспитываешь? — усмехнулся Кирилл, — Ты смотри, не бей его по голове, а то он срать где попало будет. Кошки, они такие.
Рэси посмотрела не него так, будто понимала каждое его слово. За эти пять лет она серьёзно постарела, но от этого стала ещё более статной и величественной.
— Ну, что, лесная братия, — Тяжин посмотрел сначала на кошку, потом на её строптивого отпрыска, — Проводите меня в деревню. Мы теперь с вами часто будем видеться. Я здесь, похоже, надолго.
Описывать то, как орал, обычно, невозмутимый отец, я не буду. Смысл некоторых из произнесённых им слов я просто не понимаю. А некоторые, вполне схожи с теми, которые уместно употреблять в подобных ситуациях.
За время этого монолога Кирилл узнал много нового, о себе, и о произошедших за последнее время событиях. Оказывается, Китяжа уже почти год разыскивает, как выразился отец, «вся полиция штата». Сам же отец каждые выходные объезжает морги города и области и осматривает новые неопознанные трупы.
Мать, после того как Тяжин исчез, начала хворать. То сердце кольнёт, то поясницу прихватит, а то и вообще, ноги немеют и ходить не хотят.
Ещё, им серьёзно помогают Саня и Ромка, которые организовали такие поиски, что позавидовал бы Шлиман, разыскивающий Трою. Деньгами они тоже помогают. Раз в две недели приезжают и привозят всё, что надо. И даже больше.
Вдоволь накричавшись, и увидав, что его непутёвый сын реагирует на него, как корова на назойливую муху, отец плюнул на пол и злобно налил себе стакан самогона собственного приготовления. И выпил, не закусывая. Затем посмотрел на Кирилл буркнул что-то типа: «Всё хорошо, что хорошо кончается» и вышел во двор.
Дождавшись, пока отец отойдёт подальше от двери, мама тихонько сказала:
— А я знала, что ты жив.
— Почему? — тихо спросил Кирилл.
— Знала, и всё, — пожала плечами Мама и горько усмехнулась, — Чувствовала. А потом, когда твоя подруга две недели назад приходить начала, мне вообще всё понятно стало, — она с укором посмотрела на сына, — Ты почему себя не бережёшь? Ну, ладно себя… Нас с отцом. Дети тебя не видели год почти.
— Как они там? — при упоминании о мальчишках Китяж сначала расцвёл, а потом ему стало очень стыдно. Ведь они действительно, не видели его десять месяцев. И он их.
— А ты у них сам спроси — мама протянула ему мобильный телефон, от которого Кирилл отпрянул, как от огня, — Боишься? Ты же никогда ничего не боялся?
Китяж глянул матери прямо в глаза.
— Ты знаешь, мам… Такое впечатление, что я… Надломился, что ли… Ты сама им позвони… Пусть Женя их на выходные привезёт…
— Она и привозит. Или отец… Это хорошо, что Даня ещё в школу не ходит, а то бы ты их не скоро увидел… Отец завтра за ними поедет. Хочешь, с ним скатайся?
— Не знаю, — с каким-то безразличием ответил Китяж, — Я… это… Поживу я пока у Аббата.
— У Александра? — переспросила мать.
— Угу… У него.
— А чем тебе у нас не живётся? — рявкнул отец через москитную сетку на входной двери, — Нет, ты слышала, мать? Он, видите ли, у Аббата поживёт! Никуда не пойдёшь!
— Пап, — усмехнулся Кирилл, — Ты, вообще, в своём уме? Да мне тридцать лет, без двух месяцев! Давай я сам разберусь, что мне делать и где мне жить.
— Как хочешь, — голос отца вдруг стал холодным, пустым, — Живи ты как хохочешь. Мне уже всё равно, — он пошёл к бане и начал колоть дрова.