***
— Ты видишь призраков, Гербер! — Главный комиссар уголовной полиции Либерсберг не скрывал, что он думает о его идее. — Женщина с мускулистым иностранцем, который похож на подозреваемого.
— Тот мужчина знал о преступлениях, и ему было известно о пальцах.
— Тогда у нас утечка информации. Фрэнк, мальчик мой, ты же знаешь, какой психологический портрет создали наши люди. Он действует в одиночку. К тому времени, когда ты увидел сомнительную парочку, преступник уже имел в своей власти третью жертву. Ты зря помешался на них!
Гербер стиснул зубы. Он ненавидел, когда его старший коллега обращался с ним, как с глупым мальчишкой. Его чутье подсказывало ему, что в том типе с парка было что-то подозрительное. Его спутница слишком быстро выдала подходящее описание. Она солгала, и он это чувствовал. И специалисты-криминалисты, которые занимаются составлением портрета преступника, тоже могли ошибиться.
— Я знаю, что это твое первое дело в качестве руководителя комиссии по расследованию убийств. Ты хочешь сделать все правильно и полностью проникся этим убийством. Я понимаю, что ты хочешь разобраться с каждой зацепкой, но, Фрэнк, — его начальник глубоко затянулся сигаретой, выдохнул через ноздри голубой дым и откинулся на спинку своего черного кожаного кресла с тихим стоном, — садись! — Главный комиссар указал на стул перед своим письменным столом.
Гербер даже и не думал о том, чтобы присесть, иначе последует одна из громких речей Либерсберга.
— Спасибо, но я постою. Провел весь день в машине.
— Фрэнк, я думаю, что ты еще не дорос до такого дела. Возможно, было ошибкой поручить тебе его так рано.
— Вы собираетесь лишить меня дела? — Гербер глубоко вздохнул. Либерсберг не мог этого сделать! Он не посмеет.
— Так будет лучше, мой мальчик. Когда я поручил тебе это дело, то не знал, чем оно обернется. Я думал, что это обычное убийство, а не дело рук серийного убийцы. Это тебе не по плечу. У меня приказ сверху. Мне жаль.
Это происшествие предоставило Герберу повод, наконец-то, показать, что он собой представляет, и выйти из тени своего наставника и начальника. Он был умнее большинства, но ему постоянно вставляли спицы в колеса и говорили, что он должен еще много чему научиться. Такого мнения был и его старший наставник. Именно тот человек, в котором Гербер сейчас разочаровался. Отношения со старшим коллегой были сложными, но сердечными. Старик был занозой в заднице, и с ним нужно было обращаться с осторожностью. Его Мнимый покровитель взял Гербера под свою опеку сразу же после того, как парень закончил учебу в полицейской академии и поступил на службу в качестве стажера.
Наконец Гербер опустился в кресло перед письменным столом и взглянул на Либерсберга. Если бы старик знал, что он хотел с ним сделать, у него бы случился сердечный приступ. Гербер сложил руки нарочито спокойными движениями, ни в коем случае не желая показать своему сидящему напротив начальнику, как сильно его расстроило это предательство. Это можно было назвать только одним словом — предательство. Его начальник предал его, чтобы его отдел выглядел лучше.
— Вы знаете, на что я способен, и не хуже меня осведомлены, что я вкладываю в это дело все свои способности и энергию. Я единственный, кто знает все подробности этого расследования. — веко Гербера нервно дернулось от нервов. Даже при всем его самообладании это проклятое подергивание не прекращалось. Наоборот, чем больше он старался, тем хуже становилось.
— Вот в чем я вижу проблему, мой мальчик. Ты не выдерживаешь давления общественности. Фрэнк, ты уже держишься на честном слове и помешался на каких-то следах, которых на самом деле вовсе нет. — Либерсберг сочувственно взглянул на Гербера и сузил свои поросячьи глазки из-под кустистых бровей. Старик отчаянно пытался прочитать письмо, которое лежало перед ним на массивном деревянном столе. — Вот, черным по белому. — Чтобы убедить Гербера в верности своих слов, Либерсберг протянул письмо.
Старый хрыч мог засунуть себе эту бумажку куда угодно!
Гербер проигнорировал протянутую руку вместе с письмом и посмотрел на своего начальника непреклонным взглядом. В глазах Либерсберга читалось разочарование, когда он спустя вечность опустил руку и положил письмо обратно в стопку.
— Тот тип точь-в-точь подходит под описание преступника…
— Что за бред! — Его начальник ударил кулаком по столу и тем самым закончил весь этот фарс с фальшивым дружелюбием. — Для твоего же блага, если я отстраню тебя от этого дела, к тому же, ты совсем не в себе. Возьми отпуск, отдохни.